Иллэя
Шрифт:
Глава.
Нежная жёлто-оранжевая заря занималась на востоке, а пара Близнецов клонилась за горы на западном, ещё темном небе. Воздух был прозрачен и свеж после ночи. Земля, потемнела от выпавшей влаги и стала тёмно-серой с оттенком синевы. Капельки росы, разбросанные повсюду, весело посверкивали разными цветами в лучах заходящих Близнецов. Вокруг была абсолютная тишина. Ни дуновения ветерка, ни шороха, ни единого движения. Эта часть земли иллэев готовилась к новому длинному дню, хорошо отдохнув прохладной ночью в мягком свете бело-красных Близнецов.
Вот первый зелёный луч солнца стремительно прорезал утреннюю предрассветную зарю, и край ярко-оранжевого диска показался над горизонтом. Этот первый солнечный луч нового дня осветил большую долину Энта между кольцевых гор. Тёмные горы окружали эту долину в виде гигантской вытянутой подковы.
Эти домики, напоминающие больше пузатые шерстяные колпаки, утончались кверху. Самая верхушка круглых в основании домиков-колпачков загибалась строго на запад параллельно земле. На конце этого изгиба было отверстие, из которого то здесь, то там шёл к верху белый дымок. Домики были разбросаны по долине в основном по берегам многочисленных речушек и озёр, в изобилии наполнявших влагой эту местность. Жилища обитателей долины Энта, сохраняя общность по форме, имели разные пропорции, размеры, количество и диаметр окон. Попадались домики с пристройками, словно второй или третий колпачок без трубы-крючка прирос к основному. Где-то были сросшиеся колпаки-домики по два, по три, и даже по пять, забавно загибая свои трубы-крючки на разной высоте в одну западную сторону. Кое-где домики были недостроенными, представляя собой обрезки толстой трубы, стоящие на земле. Однако никаких признаков строительства около недостроенных домиков не было. Было такое ощущение, что строители ушли вечером прошлого дня и забрали с собой весь строительный материал, инструменты, строительные приспособления, аккуратно всё прибрав за собой. Домики были весьма высокие, в три, пять и даже семь-восемь человеческих ростов. Круглые окна домиков, затянутые чистым, прозрачным хрусталём, выходили на разные стороны, но обязательно хоть одно смотрело прямо на восток. Именно в эти, обращенные к утреннему солнышку окна, заглядывал каждый день первый зелёный лучик.
Она спала на мягком ложе, укрытая тёплым одеялом из пуха горной крунчи. Лёжа на боку, её лицо было обращено к окну, а длинные золотистые волосы были разбросаны по подушкам. Зелёный лучик весело осветил её милое личико, и она, слегка зажмурив закрытые глаза, сморщив нос, проснулась и улыбнулась новому дню. Открыв свои большие светло-голубые глаза с длинными ресницами, она откинула тёплое одеяло и села на ложе. Сладко зевнув, она потянулась, растянув руки вверх и в стороны. Глядя на приветственный лучик солнца, она встала, и, ступая босыми ногами по твёрдому, слегка шершавому тёплому полу, подошла к большому круглому окну. Окно было больше её роста, начинаясь от пола и оканчиваясь на высоте поднятых рук. Она стояла у окна практически вплотную к стеклу. Вот она неспешно подняла руки, провела обеими ладонями под ушами и соединила пальцы в замок на шее сзади. Она тряхнула головой, и её длинные волнистые волосы расправились поверх рук. Уперев основание головы в замок из пальцев, она развела локти максимально широко в стороны и медленно прогнулась в спине, потягиваясь после сна. Закрыв глаза, она в такой позе нежилась в лучах восходящего солнца. Её молодое светлое тело впитывало свежесть утра и ощущало тепло от солнца, проходящее сквозь хрусталь окна.
Перед её окном за лужайкой протекала чистая неспешная речушка. Через речку левее был перекинут красивый горбатый мостик с ажурными перилами из такого же материала, что и домики. Оба берега речушки покрывал разноцветный ковёр цветов, у кромки воды кустились заросли тростника и росли невысокие деревья, склоняя свои ветви над медленным течением. На другом берегу также были домики, но ни один из них не заслонял лучей утреннего солнца. Вообще жители долины строили свои дома так, чтобы утреннее солнце освещало каждый дом, каждое обращённое к востоку окно.
Вдруг в зарослях на том берегу речушки качнулось пара веточек, но девушка, стоящая у окна на третьем ярусе домика не заметила этого движения, продолжая нежиться в лучах утреннего солнышка.
– Нового утра, Эея, ты опять ловишь зелёные лучи перед окном неодетая?
Это был голос её отца, который также проснулся с первыми лучами солнца в своей комнате ниже ярусом.
– Смотри у меня, дочка, – его голос приобрёл шутливый оттенок, – старший сын Энта давно на тебя глаз положил.
– Нового утра, отец, – ответила она, не раскрывая рта, – все только просыпаются, и в долине никого нет, а этот Ини мне не очень-то и нравиться.
– Да, Эея, мне он тоже симпатичен, – почти смеялся голос её отца.
– Папа! Что ты говоришь? Я ему также безразлична. Он смотрит только на младшую дочь Лорна.
– Да? А почему на том берегу реки кусты шевелятся? Небось, опять Ини за тобой подглядывает, – голос отца уже смеялся, – смотри, Эея, твоя старшая сестра тоже любила вот так нежиться в лучах утреннего солнца, стоя у окна, а сын Лорна вот также за ней подгладывал. Чем закончилось? Помнишь?
При этих словах Эея быстро отпрыгнула от створа окна в сторону, сняла со стены одежду и быстро облачилась в неё. Затем она осторожно выглянула из-за стены в окно и стала внимательно всматриваться в противоположный берег.
– Никого там нет, отец, что ты меня обманываешь? – сказала она несколько обиженно, всё также, не размыкая губ.
– Гляди, Эея, вот встретятся ваши с Ини взгляды как-нибудь и свяжутся навсегда, как у твоей сестры Эйни с Ауром.
– Папа! Снова ты об этом! – она подняла брови, и вид у неё стал немного растерянным.
– И станете вы с Ини строить свой дом, – продолжал голос её отца, – вон там, сестра твоя уже пристройку возводит, значит, скоро у тебя очередной племянник или племянница будет. Тебе уже исполнилось двадцать шестое Новое Рождение Близнецов, и с этого возраста уже начинаются связывания взглядов.
– Папа! – теперь её голос был обиженно-укоризненным, а лицо залил румянец.
Не найдя ничего подозрительного на том берегу речушки, Эея быстро устремилась вниз по лестнице, минуя спальню отца и выбежала на улицу. Она остановилась, вдохнула полной грудью ещё прохладный воздух, задержала дыхание и прислушалась. Затем стремглав побежала к мостику и быстрым лёгким движением взлетела на его середину. Оглядевшись на мостике, она пристально всмотрелась в заросли камышей и кустов на видимом из её окна берегу речки. На берегу не было никакого движения и до её слуха не донеслось ни единого подозрительного шороха. Лишь тихо-тихо журчала вода, впадающего в речку ручейка. Тогда она взялась двумя руками за перила, перегнулась через них и посмотрелась в воду. Из воды на неё смотрела молодая девушка с распущенными золотистыми волосами, в свисающей с плеч синей лёгкой накидке с длинными рукавами. Она распрямилась, откинула голову, расправила обеими руками длинные волосы за спину и повернулась всем телом к встающему солнцу. Быстрым ловким движением она связала волосы невесть откуда взявшейся в её руке синей ленточкой. Теперь она стояла на середине мостика, закрыв глаза, и позволяла солнечному теплу ласкать её прекрасное лицо.
Солнце тихонько выползало из-за горизонта, наполняя долину уже не зелёным, а радостным жёлто-оранжевым светом. Задул легкий ветерок, несущий со стороны солнца нежное тепло и волнующие запахи проснувшейся природы.
Эея вернулась к дому и зашла за него, пройдя по тропинке. За домом на противоположной реке стороне простирались поля, находящиеся пока в тени от высокого дома её родителей с тремя пристройками без труб-крючков. Рядом со стеной дома в утренней тени было нечто вроде неоконченной скульптуры. Эта скульптура из белоснежного матового материала находилась посредине небольшой площадки с таким же бежевым покрытием, что и тропинки вокруг дома. По границам этой площадки стояли три кресла из такого же, как дом материала. Белая, ещё явно не готовая полу-скульптура выгодно контрастировала с палисадником. Замысел художника был налицо. Эея подошла к этой полу-скульптуре, которая была по пояс девушке. Она опустилась на колени и стала руками подробно ощупывать по кругу статую с самого низа, постепенно поднимаясь вверх. Её пальцы словно осматривали каждый изгиб, каждую впадинку и бугорок. Глаза девушки были закрыты и, дойдя до конца скульптуры, она поднялась с колен, не отрывая рук, и продолжила ощупывать уже в воздухе воображаемую скульптуру. Дойдя до самого верха будущего изваяния, Эея принялась проглаживать руками сверху вниз. Пальцы девушки скользили от воображаемой верхней формы скульптуры до существующей нижней. Она достаточно долго то поглаживала, то снова на коленях ощупывала нижнюю часть.