Иллирион
Шрифт:
– Он знал даже то, чего не знают спецслужбы? – В тот момент я почувствовал уже давно забытое чувство интереса. Прилив энергии, дающий способность двигать горы. Однако, гор пор рукой не было. Зато была очередная кружка пенного.
Старый торговец задумался и погрузился в нещадное поглощение популяции тёмного эля. – Конечно, я не мог принять в свою «Семью» человека, не выудив хотя бы несколько фактов о его прошлом. – И снова довольная ухмылка озарила лицо одного из величайших людей современности. – Слушай… А я ведь могу рассказать и тебе.
– Но? – После подобной фразы попросту не может не быть банального «Но».
– А ты весьма сообразителен. – Ричард хитро ухмыльнулся, выпустил в комнату серое облако горького дыма и пожал плечами. – Мне скучно.
Думаю, не имеет никакого смысла описывать тот весьма забавный диалог. Важно лишь то, что со времени его завершения, главным правилом наших бесед со старым торговцем стало «Не отставать от собеседника». И да простит меня печень, я старался как мог.
Его рассказ начался с прошлой жизни Джона Харлайла, а точнее, с нескольких фрагментов его истории. Честно говоря, вплоть до самого момента написания этих строк, я всё ещё не смог поверить во всё, что тогда услышал от Ричарда. Слишком уж многое в его словах отдавало ярким привкусом мистификации и фантастики. В прочем, я постараюсь передать весь тот рассказ как можно точнее. Именно так, как его подавал мне сам Ричард Тарталл Макдоннальд.
В тот день, ровно пять лет назад и одновременно с этим, через пять лет после событий Восстания Маггри, старый торговец всё ещё продолжал весьма активную игру на поле брани торговых корпораций Республики. В его голове роились миллионы идей, а извечное алкогольное опьянение не давало ни единого шанса сделать шаг назад и передохнуть. Центр всея торговли всегда заключался в одном. По крайней мере, именно так утверждал мне Ричард и я, не имея собственного опыта в этом вопросе, склонен доверять его мнению.
Кто первый встал – Того и тапки.
Так звучали его слова и речь в них шла о разработке и поиске абсолютно новых товаров и скорейшего захвата соответствующей клетки на шахматной доске актуального рынка. И одной из его идей была экспедиция на одну из ещё неисследованных планет дальнего рубежа. Туда, куда остальные авантюристы ещё не успели протянуть свои жадные до звонкой монеты ручонки.
Как раз в этой экспедиции и принимал участие Джон Харлайл, будучи эмиссаром компании «Эстернал», детища самого Ричарда. Торговые войны начала тысячелетия уже давным-давно канули в лету и практически стёрлись из памяти, унеся с собой и частные флотилии корпораций. А Легион Республики, так вовремя подавивший Восстание, как раз удачно бездельничал и с удовольствием брал любые заказы от торговых гильдий, причём гораздо дешевле, чем обычные наёмники, в последнее время расплодившиеся и тут и там словно стайка весьма активных тараканов. Стоит ли говорить, что выбирая из двух возможных вариантов, Ричард не мог не выбрать самый выгодный? Таким образом, Джон Харлайл, по распоряжению Президента Эстернал был приурочен к одному из кораблей Легиона, совершенно потерявшего смысл своего существования вне военного времени.
Уже в начале рассказа торговца я умудрился запутаться в датах. Ричард рассказывал мне о человеке, якобы сыгравшем одну из ключевых ролей в завершении долгой войны, но в то же время, повествование началось с даты гораздо более поздней. Однако, доверившись рассказчику, я решил попробовать понять всё позднее, ближе к концу самой истории, напоминающей скорее фантастический роман или сны безумного учёного, тестирующего средства контрацепции на тушканчиках в надежде открыть секрет дополненного генома улитки.
Глава 5. Звёздный попутчик.
Джон прекрасно осознавал, что это всего лишь наваждение, но никак не мог привыкнуть к вырванным из памяти кадрам, то и дело всплывающим в голове, как только организм погружался в сон. Всё то же сбитое напрочь дыхание и вздымающаяся под напором казалось, изорванных в клочья кровоточащих лёгких, грудная клетка. Трясущиеся руки и впившиеся в коротко постриженные волосы, одеревеневшие пальцы. Холодный пот стекающий по лбу, что смешиваясь с проступившими слезами, обжигает заспанные глаза. В который раз его мозг прокручивал последние мгновения счастья. Последние мгновения с той, которой когда-то было подарено сердце и душа. Он словно всё ещё не мог поверить в то, что она давно сгинула в уже догорающем, но всё ещё опасном, пламени минувшей войны.
Это была не его война. И как и он сам не мог повлиять на её исход, так и она не могла изменить его дальнейшую судьбу, если бы не тот простой факт, что самым быстрым способом заработка в те далёкие времена была именно служба по контракту. Контракту, согласно которому рекрутов на долгие четыре года отправляли в последнюю на тот момент «Горячую точку» – Далёкую обитаемую планету под названием «Нива».
Грёзы о скорой свадьбе лишь подталкивали влюблённого парня на принятие скорого решения, ведь война могла закончиться в любой момент, а подорванная экономика ещё не скоро сможет предоставить высокооплачиваемые рабочие места для тех, кто только-только начинал взрослую, сознательную жизнь и едва ли имел опыт хотя бы в какой-нибудь сфере деятельности. Желание дать ей всё. Всё, чего она заслуживает, от пышной свадьбы, до беззаботной жизни и старости. Желание просто быть. Быть с ней. Разве могли какие-то четыре года помешать его грандиозным планам о дальнейшей судьбе?
Он помнил тот день, когда поставил на помятый листок бумаги свою подпись и отчётливо помнил тот, когда во время наступления на штаб противника, был ранен при попытке защитить своего командира. Был ранен смертельно и выжил лишь чудом. Тем самым, которое как правило называют «Экспериментальная медицина». В прочем, для него самого название особого значения не имело. Помнил тот день, когда очнулся после проведённых операций и ответив на воинское приветствие того самого офицера которого защищал ценой собственной жизни, получил самое страшное из известий, какое только может получить солдат, живущий лишь одной надеждой. Помнил проступившие на глазах слёзы и острую боль, пронзившую всё его тело и ту самую сущность, что люди верующие называют душой. Его невеста, Лириэль Тарр, была мертва.
В то время, как флот Республики активно продвигался по поля боя на Ниве, безумец Маггри решил атаковать колыбель человечества и уничтожил несколько районов мегаполиса. Разумеется, Джон Харлайл прекрасно понимал, что никак не мог спасти её и в то же время, не мог откинуть мысли о своей ошибке, которую он совершил, когда поставил свою подпись на том злополучном контракте. Ведь если бы не тот замысловатый чернильный узор на белом листе… Он мог бы её защитить.
– Джон Харлайл. Ваше присутствие требуется на капитанском мостике. – Хриплым женским голосом распинался компьютер, передавая сообщение по встроенному в наручные часы Джона, миниатюрному видеофону.
Не смотря на то, что сами часы лежали на стуле под рукотворной горой одежды, оцифрованный голос становился всё громче, отталкивался от голых стен и заполнял комнату, то и дело производя отменный эффект эхо. Он был весьма раздражающим, этот звук, доносящийся из миниатюрного динамика. Но Харлайл как никогда радовался этой пытке ушных перепонок, ведь они отвлекали скованный душевной болью разум от нагрянувших воспоминаний о несбывшихся мечтах.
– Да иду я, иду, исчадие больного гения. – Пролежав без движений ещё несколько мгновений, Джон Харлайл открыл глаза и громко выругался в пустоту.