Иллюзия бессмертия
Шрифт:
— Спасибо, что спасли мою Вилму. Я готов расплатиться за помощь.
Сколько раз Айт видел в глазах простых людей подобное: страх, обреченность и ожидание смерти. Суеверие делало одаринов почти прокаженными. Этот мужчина был не исключением: думал, что осыплется пылью, как только возьмет темного стража за руку.
Тем забавнее было его удивить.
Разорвав рукопожатие, Айт насмешливо щурился, пока неверяще хлопающий глазами мужчина озадаченно пялился на черную метку неприкасаемого, украсившую
— Дриммы в твою харчевню больше не сунутся. Я еще знак тебе особый на двери поставлю. Только дочку из дому не выпускай, пока вся шваль из города не уберется. А за предложение помощи спасибо. Не откажусь. Найди в порту судно "Темная Звезда" и передай его капитану вот это.
Одарин вынул из кармана плетеный браслет из красной нити, вроде тех, что его матушка сделала для Вайолет, Доммэ и Кина.
Хозяин харчевни наконец перевел взгляд с метки на лицо Айта, и вдруг, схватив его ладонь обеими руками, отчаянно затряс:
— Благодарю, господин. Благодарю. Я ваш покорный слуга навеки. Все что угодно для вас сделаю.
— "Все что угодно" не надо. Накорми этих двоих, — Айт указал взглядом на Кина и Грайда, — да передай капитану "Темной Звезды" то, что я тебя прошу.
— Вилма, собери на стол. Живо, — кивнул дочери мужчина, а после, неловко замявшись, поведал одарину: — А я Химос Фарг. Можно просто Хим, ай-сэн.
— Ай-тэро, — поправил вконец растерявшегося мужчину Первый страж и, вручив ему браслет, добавил: — Можно просто Айт.
Забавно, что несколькими месяцами раньше Айт и не подумал бы назвать Химу свое имя. Все изменила Фиалка, заставив чувствовать себя не отверженным чудовищем, а вершителем справедливости. И это неожиданно одарину понравилось.
Как только Хим умчался выполнять поручение Айта, он достал из своего рюкзака исонхедрон и, обойдя Грайда, обращающего с помощью магии мертвые тела в прах, присел за столиком в углу харчевни.
Поговорить с племянницей сейчас было крайне важно, да и скрывать от рохра и мага свою связь с Ири уже не было никакого смысла.
Активировав артефакт, Айт устало растер лицо и стал ждать.
Яркое свечение исонхедрона окрасило пространство вокруг в карминный цвет, добавляя обстановке какой-то зловещий антураж, и Вилма, вошедшая в зал с заставленным едой подносом, испуганно замерла, не зная, что ей делать дальше.
— Не бойся, — приветливо улыбнулся ей Грайд. — Красный цвет означает, что магия родовая — кровная. Тебе она никак не повредит. Принеси-ка мне лучше метлу. Прибрать это как-то надобно, — поворошил он носком сапога кучки пепла, оставшиеся от дриммов.
— Что вы, лаир, — хлопнула глазищами девушка.
— Я сама здесь приберусь. Вы за стол садитесь. Остынет все.
С удовольствием не став упираться,
— Что это? — не притронувшийся к еде Кин толкнул друга в плечо и скосился на чудо-светильник одарина.
Жадно впиваясь зубами в сочный антрекот на ребрышке, Грайд оглянулся, а затем, облизав испачканные жиром и соком губы, буркнул:
— Артефакт. Похоже, родовой. Сейчас с кем-то связь держать будет. Ты ешь давай, — всунув в руку рохра кусок пирога, поторопил его он. — Кто знает, когда нам в другой раз перекусить доведется.
Кин нехотя принялся жевать, то и дело оглядываясь на Айта, а когда красное пятно света вдруг рассеялось, являя взору удивительно прекрасное лицо девушки, рохр выронил из рук кусок сдобы и зачарованно пробормотал:
— Небесные покровители, кто это?
Грайд обернулся через плечо и едва не подавился куском мяса, признав в вызванной артефактом Айта дочку Морганы.
— Это Ириэйя, — ошарашенно произнес он. — Вот это номер. Так они с одарином заодно?
— Ириэйя, — повторил Кин, не сводя с девушки восхищенного взгляда. — А я и не знал, что такие бывают.
Грайд перестал смотреть на Айта и мгновенно переключил все свое внимание на рохра:
— Какие это — "такие"? — нахмурился он.
— Красивые, — шепнул Кин и глуповато улыбнулся.
Громко фыркнув, Грайд сокрушенно покачал головой и, подхватив новый кусок мяса, пространно изрек:
— Ну-ну, а кто-то говорил, что в Тэнэйбре и глянуть не на кого — одни ведьмы да колдуньи?..
— А она кто? — продолжая глазеть на девушку, толкнул локтем друга Кин.
— Она-то? — довольно сверкая глазами, Грайд с хрустом откусил кусок соленого огурца и поведал: — Темная ведьма. Самая настоящая. Чистокровная. Вся в мамашу. Хотя… если она какая-то родственница ай-тэро, то, возможно, и не вся.
— В какую мамашу? — предчувствуя подвох, уточнил рохр.
— В Моргану, — хмыкнул Грайд и, оторвав от маисовой лепешки приличный шмат, впился в него белыми зубами, потеряв к одарину и его визави всякий интерес.
Кин же, напротив, хмуро смотрел на передаваемое артефактом изображение девушки, и сердце рохра почему-то каждый раз пропускало удар, когда она что-то говорила и светло улыбалась Айту.
Темноволосая красавица вовсе не казалась парню средоточием зла и жестокости, как отзывались Урсула и Грайд о ее матери. В агатовых глазах девушки светился живой ум, а еще и теплота каждый раз, когда одарин что-то произносил, обращаясь к ней. Жаль, говорили они так тихо, что Кин даже своим острым слухом не улавливал и окончаний некоторых слов.