Иллюзия греха. Разбитые грёзы
Шрифт:
Отчим ещё десять лет назад “за глаза” называл ее “шлюхой печатной машинки”. У кого деньги, тому и отдалась. Но и идти против Сильвер генерал не рисковал, предпочитая если не “дружбу”, то нейтралитет.
И все же, за годы своих собственных наблюдений, одно я мог сказать уверенно: зла Анджела не несла. Скорее, даже наоборот…
Я знал, что Сильвер тайно присматривала за всеми “отпущенными" на волю суккубами после аукциона и ночи любви. Бдила за каждой, следила, чтобы владелец-однодневка не преследовал девчонок позже и действительно отпускал на волю… А я бдил за ней. Потому что когда-нибудь
– Сообщите госпоже Сильвер о случившемся, – отдал приказ одному из прибывших вместе со мной на место взрыва полковников Бюро Безопасности – А также усильте меры безопасности в столице. На каждом углу по полицейскому, и обо всех странностях докладывать лично мне и незамедлительно.
На этом я развернулся и направился к служебному автомобилю. Приказал на всех парах нестись в Бюро, где созвал экстренное совещание совета. Необходимо было срочно обсудить произошедшее, а ещё посмотреть лишний раз в глаза власть имущим. Вполне вероятно, взрыв был делом рук кого-то из них. Быть может, даже сейчас на сцену решит выбраться еще один игрок – третья сторона. Весьма подходящее время для того, чтобы оттянуть у меня два-три голоса на свою сторону. Это позволит Кранмерду вырваться вперед и занять кресло канцлера. Вот только раз игра затеялась грязная, то и мне поздно играть в благородство. Похоже, настало время намекнуть многим проигравшим, что пришел час отдавать долги.
Все три часа пока проходило совещание, Кранмерд не сводил с меня гадкой улыбочки и взгляда. Это был взгляд победителя, который уже предвкушал, в каком порядке развесит будущие трофеи по стенам. И мне это не нравилось.
Не нравилось ровно настолько, что после завершения совета я произнес:
– Председатель Кранмерд, останьтесь. Нам необходимо переговорить.
Его и без того тонкие губы поджались, но ослушаться Фредерик не решился. Все же я пока ещё занимал кресло канцлера, пусть и временно исполняющего.
– И о чем же вы хотели поговорить, уважаемый? – с прищуром спросил он, едва двери за последним членом совета закрылись. Уголок его губ при этом был приподнят в особо издевательской ухмылке. – Наверное, посоветоваться со мной, как с более опытным политиком?
Настал мой черед кривиться, но я сдержался. Сумел сохранить все то же ровное выражение лица, что и раньше. Кранмерд всегда кичился тем, что начинал свой путь еще с отчимом, поэтому быть под моим руководством его бесило в особенности.
– Нет. Ваш совет – последнее, о чем я мог бы попросить.
– Тогда что я здесь делаю?
– Долги, – я обошел стол, за которым сидел “рыжий альбинос”, и разместился на стуле напротив. – Помнится, вы мне задолжали.
Фредерик заметно напрягся. Я ощутил это даже через метры разделявшие нас.
– И на какую сумму вам выписать
– Бросьте. Денег у меня и без ваших достаточно. Мое требование гораздо более прозаичнее. Вы не обеднеете даже на цент.
– И что же? – я видел, как его пальцы сжимаются в кулаки, а костяшки бледнеют.
– Выбирая канцлера, вы отдадите свой голос за меня, Фредерик. И да, не вздумайте глупить. Вы ведь не хуже меня знаете, что так или иначе, но вам придется это сделать. Или… – я выдержал намеренно длинную паузу, давая Кранмерду шанс самому додумать, а после все же договорил: – Иначе, согласно условиям игры, вы станете моим безвольным рабом. И даже если я проиграю кресло, то с удовольствием поруковожу страной вашими руками, что несомненно будет даже веселее, и намного забавнее. А вы как считаете, председатель?
Ответа не последовало. Вместо него Кранмерд резко отодвинул стул, поднимаясь, и вылетел из зала совещаний. Дверь за ним с грохотом захлопнулась.
– Шах и, надеюсь, мат, – пробормотал я, вставая следом.
Впереди у меня было ещё четыре подобных разговора.
Было нечто издевательское в том, что результаты голосования объявлял именно Кранмерд. Как председатель совета, он доставал из урны сложенные листы, зачитывал имя, отмеченное в бюллетене, и раскладывал на две стопки. За свою кандидатуру и за мою. Предположительно должна была быть и третья, с нейтральным выбором Анджелы, но похоже, ее бюллетень все еще находился в урне.
Мы с Кранмердом шли нога в ногу, деля голоса пополам. Стопки росли равномерно, и чем ближе было дело к концу, тем более гадким становился привкус воздуха вокруг.
Гниль…
Потому что обещанным мне перевесом даже и не пахло. Более того, я прекрасно отдавал отчет в том, что заставил пятерых членов совета проголосовать за себя фактически обманом. Пятерых.
Значит, при счете “19–19”, который был сейчас, почти треть получена мною не честно.
В корзине оставалось всего два листа – нейтральный Анжелы и решающий…
Кранмерд протянул руку в урну, доставая первый из них:
– Деймон Сакс… – его голос дрогнул, в моей груди же сердце колотилось так, что я фактически не слышал, как был оглашен последний бюллетень. – Деймон Сакс!
В зале повисло тягостное молчание. Настолько тягостное, что несколько мгновений все слышали, как жужжит случайно залетевшая сюда муха. Почти все взгляды членов совета были устремлены на Анджелу Сильвер, которая сидела у самого края длинного стола, невозмутимо курила, а после стряхнув пепел, произнесла:
– Я никогда не обещала, что всю жизнь буду посередине! – она смачно вдавила недокуренную сигарету в пепельницу и рывком поднялась, чтобы выйти.
За тем, как за ней закрылись двери, проследили взглядом все, в том числе я и Кранмерд. Очень злой Кранмерд.
– Поздравляю с избранием, канцлер Сакс, – первым произнес он. – Двадцать один голос в вашу пользу. Явное большинство.
Он особенно сильно выделил последнее слово, явственно давая мне понять, где было бы сейчас мое место – пройди выборы действительно без “нечестной игры” с моей стороны.