Иллюзия греха
Шрифт:
Медсестры тоже знали о «дяде Саше», однако отметили, что Олей и Павликом он почти не интересуется, большую часть времени проводит с Наташей, а с младшими посидит минут десять, не больше. Правда, об их здоровье выспрашивает каждый раз очень подробно. Как выглядит? Лет пятидесяти, приятное лицо, волосы темные, с проседью, особых примет нет.
— Мы, знаете, даже подумываем, что Наташа — его дочь, — по секрету сообщила Насте одна из медсестер. — Наверное, у него был роман с их матерью. Поэтому он другими детьми меньше интересуется, так только, для виду, чтобы в глаза не бросалось, что он одну Наташу выделяет.
Похоже, она была недалека от истины. Во всяком случае, предположение это выглядело вполне
Все жильцы подъезда, в котором находилась квартира покойной Анисковец, уже знали Мишу Доценко в лицо и по имени. Не осталось ни одного человека, которого он не опросил бы самым подробным образом. Доценко твердо знал, что между «видел» и «обратил внимание» — дистанция не так уж велика, как думают многие. Человеческий мозг фиксирует все, что видят глаза и слышат уши, и складывает в хранилище, к которому нужно уметь подобрать ключ. Идущего по улице человека видят десятки и сотни людей, и совершенно неправильно впоследствии заявлять, что «его никто не видел». Трудолюбию и упорству молодого оперативника можно было позавидовать. В итоге он все-таки сумел выяснить, что незадолго до убийства в доме появлялся человек, которого раньше там не видели. Точнее, не видели те, кто жил в доме недавно, правда, таких было все-таки большинство. Мужчина лет пятидесяти, приятной наружности, волосы темные, седоватые. Никто особенно в его лицо не всматривался, так что никаких особых примет названо не было. Правильные черты, нос с небольшой горбинкой.
Доценко еще раз обошел «старожилов» — тех, кто жил в доме больше шести-семи лет, то есть до случившегося в семье Терехиных несчастья. Старания его были вознаграждены: один из жильцов припомнил, что мужчину с такими приметами он видел неоднократно, но много лет назад.
Таким образом, появилась новая рабочая версия: некий мужчина, встречавшийся на квартире у Екатерины Бенедиктовны с Галиной Терехиной, перестал сюда приходить после того, как Галина и трое ее детей оказались в больницах. С тех пор прошло шесть лет Все эти шесть лет тот же мужчина постоянно появлялся возле Галины и ее детей и интересовался их здоровьем, а совсем недавно его вновь видели в доме, где жила Анисковец, после чего саму Анисковец находят убитой. Миленькая история, ничего не скажешь.
— Версия, прямо скажем, дохленькая, — заметил Юра Коротков, когда Настя описала ему свои поездки в дом инвалидов и в больницу.
Кто может лучше — пусть сделает, — пожала она плечами.
— Но здесь же дыра на дыре, — возмутился Юра. — Неужели ты сама не видишь?
— Вижу, — невозмутимо согласилась Настя. — Но лучше латать дыры, чем сидеть сложа руки и охать по поводу безвременной кончины Екатерины Бенедиктовны. Самое главное — установить идентичность четырех мужчин: первый встречался с Терехиной, второй приходил в дом инвалидов и задавал массу вопросов монахине сестре Марфе, третий навещает в больнице детей Галины, уделяя при этом особое внимание Наташе, а четвертый появился на горизонте незадолго до убийства Анисковец. Описание внешности такое расплывчатое, что под него подойдут сотни мужчин соответствующего возраста. И из моей, как ты изволил выразиться, дохленькой версии моментом вырастают еще несколько в зависимости от того, сколько этих мужчин на самом деле один, двое, трое или четверо. Ловишь идею?
— Твою идею поймаешь, как же, дожидайся, — проворчал Коротков. — Слушай, пусти переночевать, а?
Переход был таким резким, что Настя чуть не поперхнулась глотком кофе.
— Тебя что, из дома выгнали?
— Не то чтобы выгнали, но лучше мне там пару дней не появляться. Я бы к Коляну напросился, как раньше, но теперь неудобно, у него Валентина живет.
Да, после того, как Коля Селуянов познакомился с Валентиной, проблема «конфликтных» ночевок встала для Юры Короткова особенно остро. Раньше он, бывало, без малейшего смущения отправлялся ночевать к товарищу, поскольку после развода Селуянов жил один в большой квартире. Теперь же присутствие очаровательной Валечки сильно осложнило ситуацию. Дело было не в тесноте — в трех селуяновских комнатах они все разместились бы свободно, — а в деликатности, которая не позволяла Юре нарушать уединение влюбленных друг в друга людей. При этом на Настину однокомнатную квартиру эта деликатность почему-то не распространялась. Юре вполне достаточно было знать, что Настин муж в данный момент в отъезде, чтобы попросить приютить себя.
— Поехали, — кивнула Настя. — Постелю тебе на раскладушке. Только у меня еды нет.
— Ничего, купим по дороге, — оживился Юра. — Заодно и порепетируем душераздирающую сцену завтрашней оперативки. Я прямо вижу, как Колобок будет нас с тобой мордой об стол возить за дело Анисковец.
— И будет прав, — мрачно добавила она. — Столько дней прошло, а мы топчемся на месте.
— Ну ты, мать, не права, — развел руками Коротков. — Мы же попытку ограбления отрабатывали, все каналы сбыта проверяли. Между прочим, могу тебе похвастаться, я соседям здорово помог. Заказчиков на коллекцию Анисковец я не нашел, что верно — то верно, зато обнаружил следы заказа на кражу у крупного антиквара. Ребята там профилактические мероприятия развернули по всему фронту, ждут воров с распростертыми объятиями. А представь себе, если эти воры готовы пойти на убийство хозяев? Тогда я, умный сыщик Коротков, еще и от трупа нас избавил. А ты меня даже не похвалишь, только ругаешься и ворчишь.
— Да что я, — Настя рассмеялась и ласково взъерошила ему волосы, вот Колобок завтра будет ругаться — мало не покажется. Я вообще ангел рядом с ним.
Они сели в старенькую Юрину машину, давно уже дышащую на ладан, и поехали на Щелковское шоссе, где жила Настя. Дома они на скорую руку приготовили ужин из полуфабрикатов, при этом Коротков не переставал ныть по поводу Настиной нехозяйственности.
— Сюда нужно добавить чеснок и какую-нибудь приправу.
— Чеснока нет. А приправы, наверное, есть, но я не знаю, куда Лешка их кладет.
— Но майонез у тебя хотя бы есть?
— Кажется, нет. Надо в холодильнике посмотреть.
— Ну ты даешь! Даже не знаешь, что у тебя есть, а чего нет. Он открыл дверцу холодильника и присел перед ним на корточки.
— Мать честная! У тебя ж тут кастрюля с супом стоит!
— Да? — искренне удивилась Настя. — Ну надо же, а я и не знала. А что там еще есть интересного?
— Остатки жаркого, кажется, из баранины. Сыр в огромных количествах. Ты когда сюда заглядывала в последний раз?
— Да ну тебя, Коротков, отстань, — отмахнулась Настя. — Я хватаю кусок, который лежит поближе, быстро его съедаю и заваливаюсь спать.
— Вот кикимора, — Юра осуждающе покачал головой. — Лешка старался, готовил тебе еду, чтобы ты с голоду не померла, пока он в командировке, а ты ведешь себя кое-как.
— Не обзывайся, а то не дам раскладушку, будешь на полу спать. Ладно, вытаскивай суп, его и в самом деле надо съесть, а то Лешка обидится.
Ужин оказался неожиданно обильным и сытным, и Настя с Юрой, с голодухи разом впихнувшие в себя такое количество продуктов, уже не могли пошевелиться.