Иллюзия игры
Шрифт:
– Эй, умник! – позвал он Андрея. – А у тебя голова неплохо варит. Придумай-ка что-нибудь еще!
Бондарев мигом стал серьезным и отмахнулся от Юрки, пытавшегося водрузить ему на голову подобие венка из ободранных яблоневых веток.
– С банком?
– Почему сразу с банком? Не наш профиль. Хотя…
– Лучше с казино, – подал голос Василий. – Чего-нибудь эдакое, чего до нас еще никто не делал.
– Чего-нибудь эдакое… – повторил задумчиво Андрей.
Он шагнул в сторону, словно выходя из круга всеобщего веселья, и застыл возле окна.
Остальные члены группы
– Умник! – окликнул Василий. – Не зависай! Предохранители перегорят! Иди сюда, расслабься.
– Я тебе игрушку дам, червей погоняешь, – покровительственно добавил Юрка.
Бондарев продолжал молчать. Юрка пожал плечами, показывая, что сделал все от него зависящее, но тут Андрей обернулся, и в глазах его блеснул огонек:
– А ведь, пожалуй, кое-какая идея имеется… Только нам потребуется еще один человек.
Глава 5
– Дед, я кое о чем подумала…
Ира сидела перед компьютером, сосредоточенно глядя на экран. Последнюю неделю она была какая-то притихшая, и Михаил Степанович даже несколько встревожился: «Влюбилась, что ли?» Он с тревогой замечал, что девочка взрослеет на глазах, и несмотря на обычную внешнюю уверенность, в душе чувствовал себя неспокойно.
– Почему мы совсем не используем компьютер?
Гройс едва не рассмеялся, почувствовав облегчение.
– Ты поэтому такая задумчивая? Озадачилась?
– Озадачилась, – призналась девушка.
– Почему же не используем? Если бы не сайты, на которых ты знакомилась, мы бы последнее дельце никак не смогли провернуть. Все, что нужно, мы с тобой ищем в Интернете, как раньше в библиотеках искали. Очень даже используем!
Ирка нахмурилась. То, что говорил дед, было верно… но она имела в виду другое. Ирка помолчала, подыскивая слова, и постаралась объяснить:
– У тебя получается, что компьютер – это инструмент. А мне кажется, что это такое же место для нашей работы, как рынок, или квартира, или лифт… Только подумай, сколько денег перетекает между банками и клиентами! Мы могли бы…
– Не могли бы! – прервал ее Гройс. – Это совсем другая сфера, в которой ты ничего не понимаешь. Да и я тоже! Там столько технических аспектов, что только специалист может увести деньги.
Но Ирка осталась недовольна его ответом.
– Там, дед, за этими компьютерами сидят такие же люди, как и те, что ходят по улицам, – в конце концов сказала она. – Честное слово, ничем не отличаются! Значит, играть с ними можно так же, как с прочими.
– Да тебе-то откуда знать? – рассмеялся Гройс.
– Ты мне сам так говорил – что все люди в целом похожи.
– Я тебе говорил об этом, имея в виду исторический контекст! Вспомни!
– Неважно, – заупрямилась Ирка. – Это и к нынешним людям относится, современным!
Попугай, сидевший в клетке и внимательно слушавший их разговор, открыл клюв и что-то одобрительно крикнул.
– Вот и Прохор меня поддерживает!
– Прохор у нас приспособленец и подхалим, – заметил Михаил Степанович, строго покосившись на птицу. – Продался за еду.
– Прр-р-яжа! – неожиданно выкрикнул тот, прохаживаясь по палке, и издал серию
– «Прр-р-ряжа!» – передразнил Гройс. – Абырвалг! Так и не научился толком разговаривать, красноголовый! Продался-продался, нечего тебе возразить.
Кормление попугая Ирка понемногу взяла в свои руки. Поначалу она панически боялась огромной птицы устрашающего вида, тем более что дед предупредил ее: при желании ара легко может оттяпать человеку палец. Ирка очень старалась не вызвать у Прохора такого желания.
Попугай попал к Михаилу Степановичу много лет назад. Он был в числе несчастных птиц, ввозимых контрабандой. Прохор долго пролежал связанный в тесном ящике и когда наконец был освобожден таможенниками, решительно ненавидел все человечество. Гройс тщательно ухаживал за птицей, подолгу разговаривал с ней, однако потребовалось несколько лет, чтобы попугай перестал проявлять агрессию к людям.
Зато к тому времени, когда Ирка появилась в доме Михаила Степановича, попугай в хозяине души не чаял – как и хозяин в нем. Прохор свободно перемещался по квартире, где для него в разных местах были приколочены «жердочки» – Ирка считала, что не жердочки, а настоящие жерди. Несмотря на страх, она не могла не любоваться птицей: сочно-голубое оперение, перья на крыльях ярко-желтые, голова и грудь насыщенного красного цвета, а перышки на лбу окрашены зеленым. Радужная, невероятная птица – и не будь у попугая такого клюва, Ирка давно бы уже попробовала завести с ним дружбу.
Однако как только стало ясно, что выгонять ее из квартиры не собираются, девочка принялась постепенно завоевывать расположение красавца.
Михаил Степанович кормил питомца специальными смесями для попугаев, балуя его иногда орехами, ягодами и фруктами. Ирка посидела некоторое время на форумах любителей ара, почитала о повадках и кормлении птиц и однажды утром очень осторожно предложила Прохору овсяную кашу.
– Что это ты делаешь? – озадачился Гройс.
– Тс-с-с! Не мешай!
Старик уже приготовился спасать девчонку от рассерженного попугая, но Прохор, распробовав угощение, с удовольствием съел всю предложенную порцию и сидел, лучась довольством, поводя влево-вправо клювом, измазанным в овсянке.
Вскоре после этого Михаил Степанович, вернувшись домой, услышал из ванной громкие крики – человека и попугая вперемешку. Вбежав в комнату, он обнаружил, что Прохор сидит на доске, перекинутой над ванной, хлопает крыльями, а Ирка поливает его сверху из душа и хохочет. Очень скоро «полив попугая» превратился в ритуал, и дважды в неделю Прохор с удовольствием купался.
– Ты, Проша, меня понимаешь! – Ирка погладила птицу по голове. – Ничего, мы еще покажем, что я права!
Ирка решила, что во Всемирной сети, как и везде, лучше всего играть на чужих недостатках. Жадность, трусость, патологическое любопытство – вот те лужайки, на которых она может выращивать свои маленькие аферы, расцветающие недолгими цветами и быстро сворачивающиеся. Девушка потратила неделю на то, чтобы разобраться в системе интернет-платежей, и за это время в голове ее сложился определенный план. На этот раз – многоходовка.