Иллюзия любви
Шрифт:
Нина поднялась со скамейки и, больше не колеблясь, направилась к открытым воротам, ведущим из больничного двора на улицу.
– К дяде Моне, к дяде Моне, – стучало у нее в висках.
Ивана все еще не было. Не было никаких вестей от него.
Через час после того, как я позвонила Даше, я уже ослабела от переживаний настолько, что у меня едва хватило сил добрести до кухни и взять оттуда оставленную мною на подоконнике пепельницу.
Сразу после звонка Даше, меня вдруг посетила мысль о том, что Иван может больше
Хотя, как я тотчас вспомнила, Иван говорил, что девушка его мечты – это я. Но что только мне не приходило в голову! Наконец я разрыдалась и проревела, наверное, полчаса. А что мне еще оставалось делать – ведь я всего-навсего слабая женщина.
Голова у меня разболелась ужасно после этих истерических рыданий, а когда я выкурила сигарету, мне стало так дурно, что меня вырвало несколько раз подряд.
Не в силах даже убрать за собой, я опустилась на диван и лежала, мыча от непереносимого тошнотворного дурмана, царившего в моей голове, пока тяжелый горячечный сон не сжалился надо мной.
Тук-тук по поверхности старой обшарпанной двери... Как только пальцы Нины коснулись дряхлой деревянной обшивки, ее сознание сразу же охватил привычный страх.
«А я думала, что никогда сюда больше не вернусь, – совсем беззвучно пробормотала она, – однако, снова я здесь. Но это уж точно в последний раз. Никогда-никогда я сюда больше не вернусь»...
Скрипнув, отворилась дверь.
– Дядю Моню, – окостеневшим языком выговорила Нина.
– Опять приперлась, шалашовка, – злобно заворчала бабка, открывшая Нине дверь, – иди-иди... Он как раз тебя поджидает, сучку мокрохвостую...
«Он поджидает меня? – с удивлением подумала Нина. – Но откуда он мог узнать, что приду? Я ведь приняла это решение только час с небольшим назад... И никому не говорила. Боже мой, как странно все это».
В несколько шагов преодолев угольно-темную прихожую, Нина коснулась костяшками пальцев невидимой в кромешной мгле двери.
Дверь открылась, словно кто-то изнутри потянул за ручку. Глубоко вдохнув смрадного воздуха, Нина перешагнула через порог.
Дядя Моня, улыбаясь, стоял посреди комнаты, сложив сухие ручки на животе.
– Здравствуй, родная, – елейно заговорил он, – вот ты и пришла ко мне. А я ждал тебя, ждал...
Нина хотела спросить, откуда дядя Моня мог узнать о ее возможном приходе, но не решилась. Крылатая тень черной молнией промелькнула в умильно полузакрытых глазках дяди Мони. Но в следующую секунду он уже тихо рассмеялся – словно рассыпал по полу крохотные, но смертельно острые иголки.
Нина опустила глаза в пол.
– Я... Мне нужна... твоя помощь, – кусая губы, выговорила Нина.
– Ну, конечно! – всплеснул руками дядя Моня. – Иначе и быть не может! Ах, молодые люди, молодые люди... – прищурившись, горько заговорил он. – Если б вы знали, как обидны для старика такие слова... Все вы приходите, когда вам нужна какая-нибудь помощь. А чтобы зайти просто так – попроведать старого человека – это нет... Ах, как мне обидно!
Нина от удивления подняла на дядю Моню глаза.
«Что это с ним? – подумала она. – Мне даже на секунду показалось, что его слова звучат искренне... Но никак не могут они искренне звучать, потому что произносит их – дядя Моня. Я давно знаю этого человека и только моя осторожность спасла меня от его когтей. Но Борис... Но Васик...»
Дядя Моня снова рассмеялся, закинув голову вверх. Лампочка метнулась в сторону и со скрипом закачалась на тонкой шее из перекрученных проводов. Дикие очертания теней заметались по стенам комнаты.
Нина задержала дыхание, стиснув зубы, чтобы не поддаваться испугу.
– Так что ты хотела спросить у меня? – отсмеявшись, проговорил дядя Моня.
– Ты дал мне мазь... чтобы я помазала губы и... А получилась так, что... – сбиваясь и путая слова, Нина рассказала улыбающемуся дядя Моне о том, как Васика ударил приступ, приведший в летаргии.
– Очень интересная история, – закивал головой дядя Моня, когда Нина закончила рассказывать. – Только причем же здесь я?
– Я... Ты дал мне эту мазь, – тихо, неожиданно твердо проговорила Нина. – Которая убила Василия... Васика.
– Мазь? – очень натурально удивился дядя Моня и снова всплеснул руками. – При чем здесь мазь? После того, как снадобье подействует, ты должна была сказать то, что твой друг должен был для тебя исполнить. Насколько я понял из твоего рассказа, ты ничего ему не сказала...
– Я просто не смогла!.. – срываясь на слезы, вскрикнула Нина.
– Значит, за тебя это сделал кто-то другой, – закончил свою мысль дядя Моня, – я не знаю, что там сказали твоему возлюбленному... э-э... бывшему возлюбленному, но результат налицо. И в случившемся виновата только ты.
Дядя Моня печально покачал лысой головой. Нина медленно подняла глаза и посмотрела прямо в лицо своему собеседнику. Внезапная мысль словно ударила ее, когда она увидела тлеющие огоньки издевательского смеха на дне глубоко запавших глазенок дяди Мони.
«Он знал, – холодея от догадки, мысленно проговорила Даша, – он точно знал, как это должно было случиться... Да, теперь я в этом уверена. Это не я – это он убил Васика».
Дядя Моня отрицательно покачал головой и снова тихо рассмеялся.
– Сама-а... – протянул он, указывая скрюченным пальцем на Нину, – сама-а-а...
«Он читает мои мысли? – у Нина закружилась голова. – Как это... Он... Он... Он – чудовище»...
Дядя Моня смеялся.
Неожиданно что-то лопнуло в голове Нины, душу ее наполнила обжигающая отвага.
– Сволочь! – закричала она, сжимая кулаки. – Зачем ты все это делаешь?! Зачем тебе нужно это?!
Уже не соображая ничего и не помня себя, Нина бросилась на стоящего перед ней старичка, но дядя Моня едва заметно шевельнул рукой – и Нина вдруг рухнула, как подкошенная, сраженная диким приступом боли в животе.