Иллюзия Реальности
Шрифт:
Я посмотрела на Эбена без тени гнева. Все отступило. Да, он обманывал меня. Много раз! И это подрывает доверие. Но разве я не обманывала саму себя прямо сейчас? Совершенно очевидно — мне страшно принять решение. Я боюсь потерять все, что получила.
— Как жить без прошлого? — выдохнула я. Парень покачал головой в знак поддержки.
— Это возможно. Все равно, что переехать в другое место жительства и обрастать новыми знакомыми. Прошлое будет. Новое.
Я посмотрела в карие глаза парня с темными кругами от усталости и следами войны. Лекарь
— Воспоминания приходят внезапно, — начала говорить я, — Мои родители… Я вспомнила их, когда проезжала Черные топи.
— Район массовых захоронений?
— Да. Место скорби и боли… Все случилось на пути к Витруму. Машина остановилась. Честно, даже не знаю по какой причине. Люди оставались в кузове, но я не смогла справится с переполнявшим меня чувством тревоги.
Эбен внимательно слушал каждое мое слово. Он наблюдал за реакцией, за тем, как я вытираю глаза, не позволяя слезам проступить на ресницы. Вспоминая родителей, я чувствовала, как находит волна, пощипывающей горло, боли.
— Я побежала вперед. По болотам. Адам следом, пытался меня остановить, но потом… Он чуть не погиб из-за меня.
— Знаю, — ответил Эбен, — Его подстрелили наемники. Это была случайность. Твоей вины в этом нет.
— Увы, но есть, — иронично смеюсь я, переминая подол юбки, — Конечно есть.
— Ты не могла знать о диверсии.
— Эбен, если бы не способность Адама к регенерации, что тогда? Я не собиралась сбегать. Но отчетливо помню, что почувствовала, когда поняла значение крестов. Это была война прошлого… На короткий миг я возненавидела весь Андарион и военных. Мне кажется, я презирала даже Адама. Но потом испугалась.
— Ты любишь его?
— Люблю, — ответила я, не задумываясь, — Но другая я…
— Любила другого человека, — так же быстро ответил Эбен. Я понимала к чему он клонит, особенно когда лекарь, забыв о договоренностях, потянулся ладонью к моему лицу, нежно проведя ей по щеке, — Так ты отказалась от своей идеи знать о прошлом и о нас?
— И да и нет.
Парень улыбнулся, одернув руку. Похоже он и сам хотел рассказать. Как будто это изменило бы мое отношение к Адаму. Эбен ревнует? Он будто сам наталкивал к разговору о прошлом. В подтверждении этому, сам и заговорил о нем.
— Мне было восемь, когда тебя привели к старушке Нэн. Решение приняли родители, вроде бы мама. Не помню точно, как это было, но знаю, что с появлением маленькой шестилетней Эмбер моя жизнь изменилась. Я влюбился, держал тебя за руку, дарил свои игрушки.
— Прям влюбился?
— Сложно было не влюбиться в эти огромные глаза. Ты не была испугана, как другие. Смелая, разговорчивая.
Парень улыбался, вспоминая прошлое.
— Нэн?
— Да, она была хорошей, доброй женщиной.
Это имя мне ни о чем не говорило. Но ее голос был знаком. То, как она говорила с нами, как давала советы. Очень абстрактно, но все же.
— Ты не помнишь, но дом Нэн был не просто домом няни. Туда попадали особенные дети. Там же какое-то время и воспитывались. Так жители Пустоши пытались нас защитить, — Эбен опустил глаза, как будто вспомнил что-то важное, а затем сухо добавил, — И некоторые жители Андариона, сообразившие отправить своих сыновей подальше от Хельги.
— Адам?
— В городе сложно спрятаться. Там системы контроля, камеры. Должна быть причина отправить ребенка подальше, спрятать от пристального внимания командующих. Для матери Адама существовал один вариант — военное дело.
— Знаю, — закусив губу, я вдруг осознала, — Ты говорил, что к Нэн попадали особенные дети. Значит я…
Отчего-то стало тяжело дышать. Так действовал стресс или шок. Как будто все нутро протестовало тому, чтобы я вспоминала. Эбен не замечал борьбы, я старалась максимально долго маскировать панику. Иначе лекарь остановится и придется клешнями вытаскивать правду.
— Ты другая, — подтвердил брюнет, — Я был удивлен, когда ты не распознала код после амнезии. Более того, ты даже не могла ее просто прочесть.
— Так в чем моя особенность?
— В коде, — иронично улыбнулся Эбен, — У тебя дар, Эмбер. Ты обладаешь способностью не просто запоминать сложные числа и разбираться в кодах системы Андарион. Ты можешь разбирать их, выстраивать сложнейшие логические цепочки и менять под нужные комбинации. И пока опытные программисты разбирают код, ты определяешь данные без погружения в тонкости.
— Нет, я не могу. Это какой-то бред!
— Можешь, — настаивал парень.
— Но как? Меня этому обучали?
— Я сказал почему ты была в доме Нэн. Но с кодом все сложно. Прости, но я могу рассказать только о нас. Ни об обучении, ни о других аспектах твоего потенциала говорить не стану.
— Почему, Эбен?
Лекарь занервничал, и я схватила парня за рукав курки, призывая ответить. Однако это не помогло. Пусть и смотрел Эбен так, будто вот-вот сдастся.
— Если вспомнишь эту информацию — разорвешь все отношения с Андарионом, — лекарь изменился в лице. Он поджал губы и осмотрелся, проверяя, не слышат ли нас, а затем сухо добавил, — Так ты точно потеряешь Адама.
— Нет. Я не хочу этого… Что мне делать?
— Жить дальше. Забыть прошлое, оно кануло в Лету и почти не зацепило тебя. Останься новой Эмбер. Воспоминания о родителях и даже обо мне не навредят, но то, чем ты занималась — опасно.
— Эбен, — будто не слыша предостережений парня, продолжила я, — Меня ведь нашли в комендантский час.
— Да, верно.
— Я помню, смутно.
— Эмбер… Не надо.
Этот умоляющий взгляд. Но я ничего не могла с собой поделать. Воспоминания рвано, но пробирались в сознание. Я бежала по огромному мосту к рычагу. Кто-то пытался отговорить от этого. Мужчина громко кричал и это был не Эбен. Над мостом стояла стена звукового воздействия. Темнота, а затем удар. Провал, после которого только Дом Мира.