Иллюзия убийства I-II. Хищник II
Шрифт:
Негр открывал одну решетку за другой, и они все глубже и глубже заходили в здание, петляя по лабиринтам коридоров.
— Послушай, приятель, — обратился Лео к охраннику, — как этот, говнюк, Нилли, себя ведет?
— Хорошо, это раньше бывало по-разному, а теперь, когда он нацелился на освобождение, то бросил все свои гнусные штучки, и такой, что его хоть к ране прикладывай.
— Я как-то ловил его пару раз, — заметил Лео.
— Да, а теперь он еще в добавок ко всему, — сказал охранник, — стал стукачом. По-моему, это его настоящее призвание.
Охранник болтал, выдавая секретную информацию, настолько он проникся уважением к представительному Лео. В его глазах этот мужчина был кем-то из высоких чинов управления полиции. Ведь в самом деле, не стала бы сама Элиз Кенеди звонить в тюрьму и просить устроить встречу случайному человеку.
— Так чего же он теперь сидит снова? — поинтересовался Лео.
— Да он просто идиот, — сказал охранник. — Нарушил правила досрочного освобождения и вновь попал к нам. Как будто ему этого очень хотелось.
Лео самодовольно хмыкнул.
— Так где он сидит у вас?
— Мы уже скоро придем.
Охранник еще пару раз открыл и замкнул несколько решеток и, свернув за угол, они вошли в коридор, ведущий к тюремному лазарету.
— Да, вообще-то, этот Нилли стал образцовым заключенным. Тихий, спокойный, два раза в неделю с удовольствием работает в лазарете. Читает Библию, ухаживает за смертельно больными, за теми, которые приговорены пожизненно.
— Да, действительно, хорошим стал, — спокойно рассуждал сам с собой, но так, чтобы его слышал охранник Лео.
Наконец они вошли в тюремный лазарет.
— Он даже работает у нас в церкви, — продолжал охранник.
— А это что у вас, церковный хор? — показав на группу широкоплечих громил в спортивных костюмах, кативших инвалидную коляску, поинтересовался Лео.
— Эти тоже помогают в лазарете, тоже два раза в неделю. Им надоедает сидеть целыми днями в камерах, а здесь хоть какое-то да развлечение.
Наконец они вошли в одну» з палат тюремного лазарета. Палата была тесно заставлена кроватями, на которых лежали больные. У одной из кроватей, в самом углу, под окном сидел спиной к двери Нилли. Он держал в руках Евангелие и монотонно читал старику, голова которого покоилась на подушке.
— Ну прямо святой, — сказал Лео.
— Да, да, это он, вон он сидит.
— Да я узнал его, — проговорил Лео, вглядываясь в щуплую фигуру Нилли.
— А кто этот старик?
— Это старый Карл. Он уже вечность сидит в нашей тюрьме. Умирает, бедняга. Вообще-то, этот Карл раньше был очень крепким, но пару лет назад один заключенный сильно порезал его. Теперь, видите, он умирает, — продолжал тараторить в самое ухо Лео охранник.
— Да, понимаю. Маккарти разглядывал старика, лежащего неподвижно на кровати и прикидывал, тот ли это старик, о котором говорил Нилли по телефону с капитаном Сайлоком.
— Раньше
— Понимаю, понимаю, такое бывает. Карл, Карл… — повторял Лео.
— Карл Бейккер.
— О, да это же старый Карл Бейккер.
— Да, — подтвердил охранник. — Я же вам говорил, что это Бейккер.
Лео слегка подтолкнул в спину охранника, тот кивнул головой, подошел к кровати больного.
— Привет, Карл. Голова старика дернулась на подушке. Охранник низко наклонился прямо к уху Нилли.
— Слушай, Нилли, — зашептал охранник, — здесь один важный человек, скорее всего, откуда-то от туда, из управления, хочет с тобой поговорить. Звонила сама прокурор.
Нилли обернулся и посмотрел на Лео Маккарти.
— Пять минут, Нилли, пять минут поговори с ним.
— Нет, ни под каким предлогом.
По лицу Нилли стало ясно, что он узнал Лео и говорить с полицейским, который дважды сажал его в тюрьму, не хотел. Он склонился над книгой и вновь принялся читать.
— … Ибо брат твой умер и вновь возродился…
Так и не поговорив с Нилли, бывший лейтенант полиции уехал из окружной тюрьмы. Но ему этот разговор, собственно говоря, был не нужен. Он и так все понял и во всем разобрался.
Ролли Тэйлор, поставив на стойку бара голову и плечи своей электронной игрушки, искореженной дракой с убийцей Майкла, пытался отремонтировать ее. Он уже многого добился. Голова, послушная пульту управления, вращалась вокруг оси, голубоватые глаза открывались и закрывались, ярко-красные губы шевелились.
— О господи, боже мой, ты что дома был? — с порога закричал Лео Маккарти, увидев на стойке бара голову электронного клоуна.
Ролли грыз яблоко, а свободной рукой соединял разноцветные проводки.
— Понимаешь, надо было, ты же сам говорил, что у меня паранойя, что я завернут ка всяких игрушках. У тебя здесь, в этом баре, я уже все отремонтировал, а сидеть без работы я не люблю. Посмотри, у тебя все открывается, закрывается, играет, шевелится. Даже хо-
лодильник работает. Вот я и решил съездить домой на десять минут.
— Ну ты, Ролли, совсем как мальчишка. А это что такое? — с изумлением Лео разглядывал лицо электронного клоуна.
Брови на голове куклы поднимались, веки щелкали, губы шевелились.
— А это что такое? Что это за чудовище?
— Да нет, Лео, никакое это не чудовище. Это, к твоему сведению, Голубоватенький.
— А… Голубоватенький, — ехидно посмотрел на своего приятеля Лео. — Ну что ж, я рад познакомиться с тобой, Голубоватенький. А что это ты тут такое ешь? Этой еде уже пять лет. Но если ты еще не умер, то значит не умрешь. Но самое главное, не ешь маринованные яйца. Они там, в холодильнике.