Иллюзия вины

Найт Ник

— Ну да, иногда он любит для устрашения показывать свой авторитет.

Я протянул Кристен очередную дольку апельсина и следом отломил одну и себе.

— Ты так и не ответил мне, — она серьезно посмотрела на меня.

— На что?

— Ты в порядке?

— Да… относительно в порядке. Разве только… что-то уже надоедает мне торчать в этой больнице, — я оглянулся по сторонам своей палаты.

— Хочешь домой?

— Наверно… не уверен только, что мой доктор посодействует моему желанию.

— Ну а ты как, в обморок не упадешь по пути домой? — заговорчески спросила Кристен.

— Нет, с чего бы, я уже могу… постой, ты о чем?

— Ну поехали домой, если тебе тут надоело.

— Хм… предлагаешь мне сбежать из больницы?

— Ну а что? — сверкнула она глазами. — Если тебе тут нет острой необходимости торчать, то… что ты вообще до сих пор здесь делаешь?

Несколько секунд я глядел в ее гипнотизирующие горящие глаза, обдумывая неожиданное предложение, затем вспомнил разговор с Кевином Андерсоном и в последнюю очередь перевел взгляд на оставленные мне смартфон и аккуратно сложенную в кресле чистую одежду. Сложив все факты воедино, я уставился на раскладной нож, которым нанес тяжкие увечья апельсину, жестоко выпотрошив половину его внутренностей, и окончательно осознал, что нужно действовать.

— Так чего мы ждем?! — я оживленно взмахнул руками, отложил фрукт с орудием убийства в сторону и принялся слезать с кровати.

По лицу Кристен я понял, что она несколько удивилась моей столь решительной реакции, но тоже оживленно подхватилась и подошла ко мне, будто ожидая, что я в бессилии упаду и что-нибудь себе подверну как она.

— Тебе помочь? — спросила она.

— Не нужно, я сам, — я оперся на трость. — Лучше вызывай такси, а я пока переоденусь.

— Хорошо.

Кристен полезла в сумочку за смартфоном, а я сгреб свою одежду с кресла и скрылся в ванной. Кривясь от боли в спине, руках, правой ноге и еще многих местах на теле, я с трудом стянул с себя больничный балахон и, немного покрутившись на дееспособной левой ноге, натянул на себя рубашку, а затем принялся за брюки. Бинтов на поврежденной ноге у меня оказалось предостаточно и потому мне пришлось прикладывать дополнительные усилия, чтобы надеть брюки, явно не предназначенные для столь толстой ноги. Спустя полминуты неуклюжих попыток, мне все же удалось справиться с этой задачей и в последнюю очередь, надев на себя пиджак, я подхватил трость и вышел из ванной.

— Нейтан! — при виде меня глаза Кристен ошеломленно расширились. — Ты вот так пойдешь?! Ты что?! А где же галстук? — издевательски спросила она, с трудом сдерживая смех.

— У меня выходной, могу сегодня без галстука, — буркнул я, пытаясь не обращать внимания на ее насмешки.

— Ты вообще что-то кроме костюмов носишь? Мог бы одеть что-нибудь попроще сейчас.

— Если ты не заметила, у меня тут выбор невелик.

— Ну да… ладно пойдем уже, такси сейчас будет, — она подхватила оставшиеся апельсины и, прихрамывая, направилась к выходу.

— До сих пор болит нога? — подметил я ее неуклюжую походку. — Серьезно, давай и тебе трость возьмем.

— Спасибо, я еще не в том возрасте, чтобы с палкой ходить, — вздохнула она, находясь явно не в восторге от своей новой походки.

— А мне значит уже пора… Люди на нас будут косо смотреть, — мой взгляд остановился на ноге Кристен.

— Это их проблемы, — язвительно улыбнулась она и, открыв мне дверь, взмахнула рукой, приглашая пройти вперед.

Словно ветеран, травмировавший в бою ногу осколком шрапнели, опираясь на трость, я прохромал мимо Кристен и оказался в хорошо освещенном просторном больничном коридоре. Посмотрев по сторонам и обнаружив повсюду одинаковые декорации, я вопросительно уставился на Кристен.

— Нам налево, — ответила она, будто прочитав мои мысли и, взяв под руку, потащила за собой.

— Да я и сам могу идти, просто медленно.

— Вообще-то это я чтобы себя подстраховать, — отозвалась она с наглой улыбкой на лице, прихрамывая в меньшей степени, чем я.

На часах уже было восемь вечера и медперсонала в больнице явно поубавилось. В идеале мне следовало предупредить хотя бы медсестру о своем бегстве, но обращая внимание, на малолюдность в больнице я больше надеялся, что по пути к выходу нам удастся проскользнуть мимо всех заинтересованных лиц, не вступая ни с кем в диалог. Однако не повезло. Когда Кристен довела меня до надзирательного пункта, где регистрировались все новоприбывшие больные, одна из медсестер сразу же меня узнала и принялась выяснять, направление моего бегства. Поспорив с ней в течение минуты, я все же убедил ее, что отдаю себе отчет в том, что делаю и покидаю больницу исключительно по рабочим делам. Медсестра подозрительно поглядела на ожидавшую меня неподалеку Кристен, и, сделав вид, что поверила в историю с «работой» согласилась отпустить меня. Правда, при условии, что завтра я вернусь на осмотр к доктору Харрингтону. Я солгал, что обязательно это сделаю и мы с Кристен наконец-то покинули территорию больницы.

Скрывшись от дождя в ожидавшем нас такси, мы наконец-то направились домой. Учитывая, что я находился в одной из больниц Бруклина, дорога домой по ночному городу оказалась не самой близкой и заняла чуть более получаса. В пути Кристен продолжила дело, начатое моим отцом и Райном, и восстанавливала пробелы моей памяти, пересказывая мне все то, что я сам ей рассказывал несколькими днями раннее.

Сказать, что я удивился ее рассказу о наших беседах про осознанные сновидения — это не сказать ничего. Тема сновидений была для меня чем-то личным и сколько себя помню, я почти не встречал людей, интересующихся этим феноменом в той же степени, что и я. Потому, услышав от Кристен, что благодаря мне она тоже заинтересовалась осознанными сновидениями и тем более умудрилась уже испытать одно свое собственное, я отказывался верить в происходящее. В доказательство своим словам она вытянула из сумки подаренный мною планшет с книгой Стивена Лабержа «Осознанное сновидение» и, посмеиваясь над моей изумленной реакцией, зачитала пару отмеченных абзацев из книги, попросив меня растолковать не до конца понятый смысл и тем самым убеждая меня в серьезности ее увлечения этим феноменом.

В какой-то момент я начал чувствовать себя необычной игрушкой в руках ребенка. Кристен задавала мне разные мелкие вопросы и получала какое-то необъяснимое удовольствие, выясняя, какие детали я помню из наших разговоров, а какие нет. Я же почти не получал никакого удовольствия, принимая во внимание тот факт, что на восемьдесят процентов ее вопросов я отвечал «не помню». Но, как ни крути, заполнение пробелов в памяти реальными событиями было для меня необходимым, даже таким издевательским способом.