Иллюзия вины
Шрифт:
— Ты уверен? — скептически спросил Кевин. — Парень все же еще молод для такого.
— Двадцать семь лет. Я видел людей и младше в этой должности. У нас все равно выбор не велик и ты сам сказал, что работать некому.
— Ладно, ты его знаешь лучше меня, завтра сообщу ему радостную весть, но это не решит всех наших проблем… и каким образом Фокса оставить тебе?
— Дай ему задание. Пошли его проверить все основные зацепки по этим флаерам, но только пусть сначала заедет ко мне со всеми новыми уликами.
— И что, ты поедешь с ним? — недоверчиво прищурился Кевин.
— Пусть это тебя не волнует.
— Нейтан…
— Я же сказал, пусть это тебя не волнует. Официально у тебя будет Фокс всем заниматься, а я, возможно, буду только приглядывать.
Кевин недоверчиво посмотрел на меня в течение пары секунд и вздохнул.
— Ну хорошо, — согласился он, — тебе виднее, я передам ему все необходимое.
— Как у вас с поисками Хауэра, все так же глухо?
— Да вообще-то нет, там Самптер вроде нарыл какую-то информацию на него и пока что ее проверяет. Думаю, через несколько часов мы что-то узнаем.
— Понятно. Если Дэниэл что-то выяснит, снабдишь этой информацией Райана перед тем как отсылать ко мне?
— Конечно.
— А что там контртеррористы Лос-Анджелеса да и сам Мартинез? Роберт мне несколько часов назад говорил, что они утаивают от нас чуть ли не всю информацию о Хауэре. Они уже решились выдать досье на него?
— Еще нет, но они вот-вот сломаются. Они в процессе какой-то секретной антитеррористической операции… ну… это они так говорят нам. Как только они завершат эту операцию, то сразу выдадут нам Хауэра, но пока что это… видите ли опасно… Хотя как по мне, они там просто дров наломали, а теперь думают, как выкрутиться и не оказаться виноватыми… но, может, я и ошибаюсь.
— Дурдом, — отчаянно выдохнул я.
— Как-то так.
— Ну что ж, тогда наверно пора за работу? — бодро предложил я.
Кевин слегка улыбнулся и неуверенно покачал головой.
— Доконаешь ты себя с таким рвением, — сказал он напоследок и покинул мою палату.
Глава 10
Повернувшись к окну, я лежал на боку под приглушенным светом палаты и бездумно смотрел на ночь за окном, вслушиваясь в недавно забарабанивший по стеклу дождь. Хотя я все еще ощущал заметную физическую слабость, спать мне совершенно не хотелось. Казалось, что за время нахождения в коме я выспался на год вперед и теперь мог бодрствовать ночи напролет. Но вполне возможно, что такое состояние было обусловлено недостатком гормона мелатонина — о чем меня предупреждал доктор Харрингтон — и тогда радоваться такому состоянию мне не следовало, потому как через пару дней подобного бодрствования я наверняка начал бы валиться с ног от усталости. Тем не менее, думать о будущем мне не хотелось, как и не хотелось думать вообще о чем-либо — я лишь бездумно лежал и наслаждался успокаивающим звуком дождя.
Моя медитативная идиллия продлилась недолго и в какой-то момент меня вернул в реальность звук осторожно отодвигающейся прозрачной двери за моей спиной. Затем я прослушал шорох сдвигающихся жалюзи и полоса яркого света, проникающего сквозь прозрачную дверь, исчезла, оставив палату в тусклом свете внутренних ламп. Я услышал пару осторожных цокающих шагов и резво перекатился на спину, чтобы рассмотреть нежданного гостя. Однако гость оказался вполне ожидаемым.
В блеклом свете палатных ламп я смотрел на возвышающийся надо мной силуэт стройной девушки с немного мокрыми длинными светлыми волосами. Она была облачена все в тот же желтый дождевой плащ, в каком я впервые увидел ее на пороге своего подъезда, и словно застенчивая школьница, прятала обе руки за спиной, скрывая за собой сумочку и какой-то пакет, наполненный шарообразными предметами. Увидев, как я резво обернулся к ней, на ее лице промелькнул испуг и от неожиданности она слегка дернулась.
— Нейтан? — настороженно спросила Кристен, наклоняя голову в бок.
— Оу, это ты, — почти шепотом отозвался я.
— Привет, — тихо сказала она, сменив испуг улыбкой.
— Привет. Чего так тихо крадешься?
— Мне показалось, что ты спишь.
— А освещения зачем меня лишила? — я кивнул на завешенную дверь.
— Мне показалось, что ты спишь, — улыбнулась она, — свет обычно этому мешает.
— И что же ты собиралась делать, после того как задвинула жалюзи?
— Не знаю… посмотреть хоть как ты… может разбудить, — неуверенно ответила она, вынимая руки из-за спины.
— Что ты там прячешь? — я указал рукой на открывшийся моему взору странный пакет.
— О… это… апельсины любишь? — она демонстративно показала полупрозрачный пакет, где под тусклым светом я смог разглядеть три больших оранжевых фрукта.
— Эм… да, люблю, — солгал я.
— Это тебе, — она положила апельсины на подставку рядом с моей кроватью, — а то, насколько я знаю, пациентов в больницах не сильно вкусно кормят.
— Так и есть, — вспомнил я свой «послекоматозный» завтрак. — Спасибо.
— Я наверно тогда раздвину жалюзи…
— Это не обязательно, — я потянулся к регулятору света возле своей кровати и зажег лампы на максимум, осветив всю палату ярким светом.
— О… ну можно и так, — улыбнулась она, а затем резко поменялась в лице, рассмотрев меня под ярким светом.
— Что, я не в лучшем состоянии, да? — печально ухмыльнулся я.
— Знаешь, с момента нашей первой встречи твое состояние по ниспадающей ухудшается.
— Знаю… догадываюсь, ты прости, я… мало что помню, — я понурил голову. — Помню частично, как увидел тебя в первый раз… потом мы вроде раз или два сидели у меня дома… вроде о чем-то говорили… но о чем… почти не помню.
— Я знаю, — она подтянула одно из кресел поближе к кровати и уселась в него. — Я заходила к тебе домой еще в понедельник, но тебя дома не было и я подумала, что ты работаешь допоздна… решила не надоедать. Но когда я вчера наткнулась на твоих сотрудников возле твоей квартиры, то уже обо всем узнала… Я заходила к тебе вчера сюда, но твой отец меня не пустил, сказал, что ты в коме…