Иллюзия выбора
Шрифт:
– Максим! – позвала она. Но мужчина, казалось, ее не слышал. Тогда девушка подошла ближе и заглянула ему в лицо. – Что с тобой?
Он грустно посмотрел на нее своими бездонными синими глазами.
– Что?
– Ты помнишь меня? – спросила Соня.
– Конечно, – ответил он.
– Ты кого-то ждешь?
– Да. Но сегодня они опять не придут. «Пойдем к тебе», —сказал он и устало зашагал к дому. Соня поплелась следом. Оказавшись в квартире, Максим повеселел и уже не выглядел тем потерянным человеком без возраста, что на улице.
– Послушай, я не могу оставить тебя здесь. Я совсем тебя не знаю, – начала сбивчиво Соня.
– Не знаешь? Неужели? Ты, как и они думаешь, что все знание заключается в имени, фамилии, адресе, биографии? – возбужденно спросил он.
– Кто они? О ком ты говоришь?
– А, не важно! – отмахнулся Максим и отвернулся.
– Ну, ты пойми, так уж устроена жизнь, что каждый человек имеет свою биографию…
– А если нет, то он уже и не человек?
– Послушай, Макс, если тебе есть, что рассказать, я внимательно тебя выслушаю.
– Как же! Вы все так говорите! А что потом? Ладно, я уйду, – сказал мужчина, поднимаясь из-за стола и отодвигая кружку с чаем.
– Нет, я не хочу, чтобы ты уходил! Просто, пойми меня! – воскликнула Соня и схватила его за рукав.
– Я тебя очень хорошо понимаю. Помнишь, когда ты, будучи маленькой девочкой, сидела за диваном и плакала? Тебе тогда казалось, что мир так несправедлив к тебе. Ты хотела скорее вырасти, чтобы уже никто не мог тебя обидеть.
Соня вспомнила, что тогда она разбила вазу. Совершенно случайно. Она просто хотела посмотреть, что находится внутри, а ваза оказалась слишком тяжелой, упала на пол и разлетелась на малюсенькие осколочки. Соню тогда сильно ругали, а она плакала, предлагала склеить эту злополучную вазу и никак не могла понять, как какая-то стекляшка может быть маме дороже, чем собственная дочь.
– Откуда ты знаешь? – растерянно спросила она.
– А разве не я успокоил тебя? Помнишь, какие слова я шептал тебе на ушко, какие пел чудесные колыбельные песни, – ответил Максим.
– О чем ты говоришь? – подозрительно спросила Соня.
– Это просто шутка! Извини, – улыбнулся он. – А как тебя зовут?
– Разве ты не помнишь? Мы еще вчера познакомились.
– Вчера? Ах, да… Может быть… Вчера… Как давно! Но как все же тебя зовут?
Казалось, он сосредоточенно пытается что-то вспомнить. Соня подумала, что он просто разыгрывает ее.
– Настя, – сказала девушка.
– Очень приятно, – он замолчал и о чем-то задумался.
– А ты где живешь? – спросила Соня.
– Сейчас у тебя, – просто ответил Максим.
– Нет, у меня ты не живешь. Что за фантазии? – воскликнула девушка, всматриваясь в его лицо и пытаясь понять, шутит он или нет.
– Послушай, Настя, давай, поговорим о чем-нибудь другом.
– Нет! Я хочу знать, кто ты такой?!
– Хорошо. Я скажу тебе. Они стерли мою память, и я просто не знаю кто я! Ты, конечно, не поверишь в это и просто выставишь меня за дверь. И будешь права, между прочим. Ну, кто способен поверить такой глупости? – вскричал он и закрыл лицо руками.
– Но подожди. Кто это они? – спросила Соня, не зная, как ей вести себя.
– О, Боже! Если бы я знал! Они ищут меня, потому что в моей голове находится какая-то очень ценная для них информация! – сказал Максим, указывая на висок.
– И что ты собираешься делать?
– Я собираюсь вспоминать! Но мне негде укрыться. Я помню, что у меня большой красивый дом, но где он находится, я не знаю. Прошло слишком мало времени. Мозговая деятельность еще не восстановилась.
– Я знаю о случаях амнезии. Тебе надо думать о том, что ты помнишь, и память постепенно вернется. Расскажи мне про свой дом.
– Я помню асфальтированную дорогу, по бокам сосны и березы, потом шлагбаум и дома. Я помню, как въезжал в черные кованые ворота, ехал по дорожке, мимо подстриженных кустарников и останавливался у входа. В дом вела большая белокаменная лестница, – он замолчал и задумался.
– Ты можешь описать дом? – Спросила Соня.
– Нет, но я помню камин.
– Да, не густо. Хотя, мне кажется, мы можем попробовать найти это место. Ты говоришь о коттеджном городке. Собирайся, мы едем туда! – скомандовала девушка. Во взгляде Максима угадывалась нерешительность.
– Сейчас? – спросил он.
– Немедленно!
Соня поспешила в коридор и начала натягивать куртку, но Максим не двинулся с места.
– В чем дело? – спросила девушка.
– Это плохая идея. Скоро стемнеет, и на улице будет опасно, – тихо сказал он и в его глазах появился страх.
– Хорошо, поедем завтра, – согласилась Соня.
– Спасибо. Я чертовски устал.
– Тогда ложись спать, я постелю тебе. И не исчезай, пожалуйста, утром. Нам о многом надо поговорить.
– Не исчезну.
Соня примостилась на своем любимом подоконнике. Город погрузился в темноту, прорезаемую яркими огнями рекламных вывесок и теплым светом зажженных окон. «Я опять пытаюсь кого-то спасти, – подумала девушка. – Неужели человек, давший однажды клятву Гиппократа, уже никогда не сможет отказаться от нее?» Воспоминания вновь нахлынули…
***
Соня сидела в ординаторской и пила чай.
– Ну, что Софья Владимировна, сладок последний рабочий день перед отпуском? – улыбнувшись, спросил мужчина в голубом медицинском костюме.
– Да, Сергей Петрович, вот кайфую!
– Составить тебе компанию?
– Если ты внесешь свою долю шоколадкой.
– О, я знаю, что халява с тобой не прокатит! Я подготовился! – мужчина достал из кармана шоколадку и повертел ей перед девушкой.
– Ну, тогда я с тобой дружу, – улыбнулась она.
– Что за чай? – спросил Сергей Петрович, заливая кипятком одноразовый пакетик.
– Белый.
– Белый?
– Угу, – кивнула Соня, отпивая из своей кружки ароматную жидкость.