Иллюзия
Шрифт:
Прошли годы, и Джульетта, став намного старше, преподала этот урок другому ученику по имени Скотти. Он тогда был еще мальчишкой, но ей пришлось сделать ему серьезное внушение, когда он легкомысленно допустил такую же ошибку. Помнится, она так запутала бедного парня, что тот аж побелел, а потом еще много месяцев нервничал, когда Джульетта оказывалась рядом. Может быть, как раз из-за той вспышки эмоций она обращала на него больше внимания во время его обучения, и постепенно у них установились хорошие отношения. Скотти быстро вырос в способного юношу и гения электроники, умеющего запрограммировать таймер насоса быстрее, чем у нее получалось этот насос разобрать и собрать.
Джульетта сняла с пакета второй зажим и сообразила, что получила посылку от Скотти. Несколько лет назад его взяли на
Джульетта аккуратно развернула бумагу. И ее, и пластиковые зажимы нужно будет вернуть: это слишком дорогие материалы, чтобы просто оставить их себе, и они достаточно легки, так что их можно дешево передать с носильщиком. Развернув пакет, Джульетта заметила, что Скотти тщательно загнул края бумаги — этот трюк осваивали еще в детстве, чтобы запечатывать записки без помощи клея или липкой ленты. Она осторожно развернула все складки и в конце концов сняла бумагу. В пакете оказалась пластиковая коробка наподобие тех, в которых в механическом хранили болты, гайки и всяческие детальки для мелких работ.
Открыв крышку, Джульетта поняла, что пакет ей собирал не только Скотти, — наверное, коробку отнесли к нему вместе с копией ее запроса. Она даже прослезилась, ощутив знакомый аромат овсяного и кукурузного печенья мамы Джин. Достав печеньку, она поднесла ее к носу и глубоко вдохнула. Может, ей показалось, но она поклялась бы, что ощущает легкий запах масла или смазки, исходящий от старой коробки, — запахи дома.
Джульетта аккуратно свернула бумагу и положила на нее печенье. Затем стала думать, кого нужно будет угостить. Марнса, конечно, но еще и Пэм из кафе — она здорово помогла ей устроиться в новой квартире. И Элис, старую секретаршу Джанс, что уже больше недели ходит с красными от слез глазами. Достав последнее печенье, Джульетта наконец-то увидела и флэшку, побрякивающую на дне коробки, — маленькое лакомство, «испеченное» лично Скотти и спрятанное среди крошек.
Джульетта схватила ее и отложила коробку. Подула в металлический разъем на торце, очищая его от мусора, и вставила в гнездо на передней панели компьютера. Она не была с компьютерами на «ты», но работать на них умела. В механическом ничего не делалось без заявок, отчетов, запросов и прочей бюрократической канители. Кроме того, с помощью компьютеров контролировали работу насосов и реле, проводили диагностику и все такое.
Как только индикатор на флэшке замигал, Джульетта стала просматривать ее содержимое на экране. Она увидела множество папок и файлов, — похоже, маленький съемный диск был забит до предела. Удалось ли Скотти поспать хоть немного этой ночью?
Джульетта увидела файл, озаглавленный «Джулс». Щелкнув по нему, она открыла короткий текст — явно от Скотти, но не подписанный:
Дж…
Постарайся, чтобы тебя с этим не поймали, хорошо? Здесь все файлы с компьютеров мистера Законника, рабочего и домашнего, за последние пять лет. Тонна информации, но я не был уверен, что именно тебе нужно, а в автоматическом режиме проще скачивать все подряд.
Зажимы оставь себе — у меня их много.
(И еще я взял печеньку. Надеюсь, ты не против.)
Джульетта улыбнулась. Ей захотелось провести пальцами по словам, но они были не на бумаге, и ощущение получилось бы совсем не то. Она закрыла файл, удалила его и очистила «корзину». Даже две первые буквы ее имени показались ей избыточной информацией.
Отодвинувшись от стола, Джульетта выглянула в кафе. Темно и пусто. Часы показывали, что еще нет пяти утра, так что какое-то время весь первый этаж будет принадлежать только ей. Для начала она просмотрела структуру папок, желая увидеть, с какой информацией имеет дело. Каждая папка была аккуратно помечена. Похоже, теперь в распоряжении Джульетты оказалась история всего, что Холстон сохранял на обоих своих компьютерах: каждая нажатая клавиша, за каждый день, чуть больше чем за пять лет,
Но как минимум попытаться стоило. Где-то здесь, среди этих папок, таились необходимые ей ответы. И ей даже полегчало от сознания, что разгадка — причина, из-за которой Холстон отправился на очистку, — теперь умещается на ее ладони.
Она просеивала информацию уже несколько часов, когда в кафе пришли работники, чтобы прибраться после ужина и приготовить завтрак. У жизни наверху обнаружилось несколько особенностей, к которым Джульетте было сложно привыкнуть, и одной из самых трудных стал жесткий распорядок дня, соблюдаемый всеми. Здесь не существовало третьей смены. Здесь практически не было и второй, за исключением работников кафе, готовивших ужин. На глубине, в механическом, машины никогда не спят, поэтому и людям спать некогда. Рабочие бригады нередко оставались на дополнительную смену, и Джульетта привыкла обходиться считаными часами отдыха в течение ночи. Фокус тут заключался в том, чтобы «отключаться» время от времени, прислонившись к стене и закрыв глаза минут на пятнадцать, чтобы не дать усталости свалить тебя с ног.
Эта способность отказываться от сна дарила ей личное время по утрам и вечерам, и Джульетта могла потратить его на ознакомление с делами, которые ей полагалось расследовать. Оно также давало ей возможность постепенно осваивать эту чертову работу, поскольку Марнс впал в такую депрессию, что от него бесполезно было ждать какой-либо помощи.
Марнс…
Джульетта взглянула на часы над его столом. Стрелки показывали десять минут девятого, и котлы с теплой овсяной и кукурузной кашей уже наполняли кафе ароматами завтрака. Марнс опаздывал. Она проработала с ним менее недели, но еще ни разу не видела, чтобы он приходил не вовремя. Такое нарушение распорядка было подобно растянувшемуся ремню распределительного вала или детонации в цилиндре двигателя. Джульетта выключила монитор и отодвинулась от стола. Первая смена завтракающих уже заполняла кафе, бросая позвякивающие продовольственные жетоны в большое ведро возле старых турникетов. Она вышла из офиса и стала пробираться сквозь поток людей, движущийся с лестницы. Какая-то девочка в очереди дернула мать за комбинезон и показала пальцем на проходящую мимо Джульетту. Мать пожурила дочку за невежливость.
За последние несколько дней ее назначение вызвало немало пересудов. Еще бы — она исчезла в глубинах механического отдела еще ребенком и неожиданно вынырнула оттуда, чтобы занять место одного из наиболее популярных шерифов за последние несколько поколений. Джульетта внутренне сжалась от такого внимания к собственной персоне и заторопилась к лестнице. Она побежала вниз в темпе легко нагруженного носильщика. Четырьмя этажами ниже, протиснувшись между неторопливой супружеской четой и семейством, поднимающимся на завтрак, Джульетта выскочила на лестничную площадку перед жилыми помещениями — сама она жила чуть выше, на третьем этаже — и вошла в двойные двери.
Прихожая за дверями бурлила от обычных утренних звуков — свиста закипевшего чайника, пронзительных голосов детей, топота ног этажом выше, — всюду сновали ученики, торопящиеся к своим наставникам, чтобы отправиться с ними на работу. Дети помладше неохотно шли в школу, жены, стоя в дверях, целовали на прощание уходящих мужчин, а малыши дергали их за комбинезоны и роняли игрушки и пластиковые чашки.
Джульетта несколько раз свернула, направляясь по коридору, ведущему через прихожие и вокруг центральной лестницы на другую сторону этажа. Квартира помощника шерифа находилась как раз там, в дальнем конце. Джульетта предположила, что за прошедшие годы Марнсу несколько раз предлагали повышение по службе, но он отказывался. Как-то раз она спросила о нем Элис, старую секретаршу мэра Джанс. Та пожала плечами и ответила, что Марнс никогда не хотел и не ожидал чего-то большего, чем роль второй скрипки. Джульетта решила, что речь идет о должности шерифа, которую он не хотел занимать, но теперь стала задумываться, на какие еще сферы его жизни распространяется такая философия.