Иллюзия
Шрифт:
— Сегодня она не произвела на меня вызывающего впечатления, — заметила Ева. — По ней просто чувствовалось, что она очень богата.
— Насколько мне известно, эта дама занимается дизайном декора круизных кораблей и участвует в каких-то некоммерческих проектах. Она что, в числе подозреваемых?
— Пока только в самом конце списка таковых. Но кто знает, может быть, со временем продвинется и повыше.
— Как же погибла эта мать двоих детей?
— Кто-то сломал ей шею. Такова моя первоначальная версия. Возможно, Моррис ее несколько скорректирует, — добавила Ева, подъезжая
— Обязательно перекуси что-нибудь, — снова напомнил ей Рорк.
— Да-да, обязательно.
«Иногда некоторым людям сильно везет», — вспомнила она свой разговор с Дэниелом Янгом. С Рорком ей несказанно повезло — ей удалось найти человека, который по-настоящему любит и понимает ее.
Но иногда, подумала Ева, входя в длинный сияющий белизной туннель морга, удача нас оставляет, как это и случилось с Мартой и Дензелом Дикенсон.
Слишком рано для прихода новой смены, решила Ева. Сейчас сотрудники морга либо пытаются разобраться с тем «урожаем», который смерть собрала в большом городе за нынешнюю ночь, либо заполняют какие-нибудь бумаги в кабинетах, либо занимаются теми зловещими манипуляциями с частями человеческих тел в больших колбах, о которых просто не хочется вспоминать.
На мгновение Ева остановилась у кофейного автомата, но почти сразу же отвергла мысль о кофе в заведении такого рода. Вместо этого она взяла бутылку пепси и таким образом загрузилась необходимой ей небольшой дозой кофеина.
Проходя в кабинет Морриса через двойные двери, она услышала музыку: плачущий саксофон, рыдающий контрабас.
Марта Дикенсон лежала на столе. Моррис уже вскрыл ее и извлек сердце, которое теперь держал в руке, как будто взвешивая.
Он перевел взгляд на Еву. Его темные глаза казались огромными за стеклами защитных очков.
— Наш день начался, когда ее закончился.
— Она допоздна работала в своем офисе. И ее день закончился не очень хорошо.
— У нее есть дети. Признаков сексуального насилия нет, но есть свидетельства того, что она родила, по крайней мере, одного ребенка.
— Двоих.
Он кивнул, ни на мгновение не прекращая работу. Под защитным халатом у Морриса был идеального покроя костюм шоколадного цвета и кремового цвета рубашка. Волосы были подвязаны и длинным хвостом свисали по спине.
— Я бы в любом случае попросила тебя заняться ею.
— На этой неделе я взял ночную смену. Ни минуты покоя. — Патологоанатом перевел взгляд на Еву. — Есть какая-то конкретная причина того, что ты хотела, чтобы именно я занялся ею?
— Она — невестка судьи Янг.
— Дженни?
— Ты так близко знаком с судьей Янг, что называешь ее по имени? — удивленно спросила Ева.
— Мы являемся поклонниками одного и того же жанра музыки. Значит, здесь, на этом столе, лежит жена ее брата? Жена Дензела. Я как-то раз видел их обоих у Дженни, когда она устраивала музыкальный вечер. Сейчас я не узнал ее, но Дженни всегда отзывалась о ней очень тепло.
— Судья Янг всеми способами старается облегчить нам работу, организует скорейший доступ ко всему.
— Ты мужа не подозреваешь?
— Нет, но, конечно, все еще нужно проверить. Причина смерти — сломанная шея?
— Да. И сделал это кто-то очень сильный и совсем не новичок. Смерть наступила не в результате падения. В рапорте говорится, что ее нашли на нижних ступеньках лестницы.
— Лестница очень невысокая. И Марта погибла, конечно, не в результате падения. Она вообще не падала. Ее просто там положили, чтобы создать впечатление, будто она стала жертвой уличного ограбления. На самом деле это нечто совсем другое.
— У нее обнаружено несколько более мелких травм. Синяк на лице, разбитая губа — обе в результате удара рукой, не кулаком, небольшой синяк у рта, синяки на правом запястье, на обоих коленях и на левом локте, основание правой кисти расцарапано.
— Колени и рука. Как будто она поскользнулась на половике или ковре.
— Да, и у меня сложилось такое же впечатление. На царапинах на руке я нашел волокна и уже отправил их в лабораторию.
— Голубые волокна?
— Да, такие же, какие, судя по твоим записям, ты нашла у нее на брюках. Ты просила, чтобы анализ проводила Харпо, поэтому эти волокна я тоже направил ей.
— Хорошо. Спасибо.
— Я только начал осмотр, и у меня еще совсем немного информации.
— Есть какие-нибудь свидетельства того, что ее оглушили? Признаки отравления? Следы использования токсических веществ?
— Небольшие следы от станнера как раз над левой лопаткой.
— Странно, — пробормотала Ева, подойдя ближе к мертвому телу. — Если ты хочешь, чтобы все выглядело как нападение уличных грабителей, глупо оставлять следы от станнера. Обычному грабителю вряд ли может быть доступен станнер. Они пользуются другими средствами. Лопатка… — продолжала она. — Значит, он сбил ее с ног, подойдя сзади.
— Да, и, я бы сказал, удар незначительной силы, достаточный только для того, чтобы ненадолго, на несколько мгновений, оглушить и обездвижить ее. Я очень внимательно осмотрел тело и уже послал кровь на анализ на наличие в ней токсических веществ. Могу ускорить этот процесс.
— Не помешает. — Ева обошла вокруг тела, внимательно его осматривая. — Захватили ее, когда она вышла из офисного здания. Не внутри, если только им не удалось каким-то образом обезвредить охрану. Да и нужды в этом нет никакой. Достаточно было просто зажать ей рот рукой, затолкать в фургон — все делается очень быстро. Зачем специально оглушать ее? Возможно, убийца тоже женщина или мужчина невысокого роста, побоявшийся, что она выскользнет у него из рук или начнет отбиваться.
— Небольшие раны на коленях и у основания кисти свидетельствуют о падении на ковер. Где это могло случиться? В квартире?
— Там нет никаких ковров. Только брезент. Бежевого цвета. Ничего голубого или синего. Но не исключено, что ее забросили в машину с половым покрытием голубого цвета. И она, оглушенная, падает и скользит по полу. Отсюда голубые волокна на брюках. Это же могло стать и причиной синяков у нее на коленях. Не могли же они волочить ее восемь кварталов до того места, где нашли труп. Ее туда, несомненно, привезли.