Иллюзорный мир (сборник)
Шрифт:
Так, подумал он, вот зачем я ей понадобился. Он чувствовал себя странно разочарованным, обнаружив, что его просто обвели вокруг пальца. Он резко ответил:
— Но я этого не хочу.
— Пожалуйста… — Она резко остановилась, и он также был вынужден остановиться. Она повернулась к нему и для убедительности взяла за правую руку. Он поднял левую руку, разжал пальцы Уллы — настойчиво, но не грубо и объяснил:
— Правая рука всегда свободна для оружия, — сказал он. — Никогда больше так не делайте.
Какое-то мгновение она просто стояла, уставившись на него, по-прежнему с протянутой к нему рукой, с побледневшим
— Пожалуйста, — попросила она. — Я хочу увидеть Джарла. Я должна его увидеть!
— Джарла?
— Джарла Рэккала. Человека, о котором я только что говорила. — Она посмотрела на Марка. — Человека, которого вы остановили у трапа, когда мы подымались на борт!
— Да, именно так, — сказал Марк. — Я помню. Вы назвали его Джарлом Рэккалом. Он что — ваш старый друг? — Марк постарался придать своему голосу нарочитую резкость. — Потому что если это так, то вам лучше всего поступить милостивее по отношению как к нему, так и к себе, отказавшись от мысли о встрече с ним при данных обстоятельствах.
— Нет, он вовсе не старый друг, — произнесла она, снова с мольбой посмотрев на него. — О да, мы знали друг друга, конечно. Знаете, на всех этих многочисленных вечеринках всегда натыкаешься на одних и тех же людей.
Но я не могу не думать о ком-то вроде него — я имею в виду, что у него было так много всего. Он сам являлся столь многим. И теперь он потерял все.
— То же касается и всех остальных, — заметил Марк.
— Да, но я не знала всех остальных! — быстро ответила Улла. — Но зато я знаю его. И это не только потому, что он — Джарл Рэккал, разве вы не понимаете? Это потому, что он просто человек, которого я знаю. Я никак не могу забыть, что он там, как часть всего этого… груза. Я, по крайней мере, должна попытаться сделать хоть что-то. Хотя бы увидеть его. Спросить его, возможно, предложить помощь со своей стороны, попытаться сделать хотя бы нечто малое, что я могла бы сделать для него…
Ее голос стих, и плечи опустились. Она уставилась в пол.
— Но, — опустошенно произнесла она, — вы не хотите провести меня туда.
Да, подумал Марк, глядя на нее, противопоставляя собственные мысли тем чувствам, которые она, казалось, сумела вызвать в нем. Без сомнения, она весьма изобретательна в умении заполучить то, чего желает. Но имелись еще и другие причины, которые были интересны Марку самому, — причины, о которых она не могла даже подозревать.
— Да, — произнес он. — Что ж, подумав еще раз, я, пожалуй, возьму вас с собой. Вы заинтересовали меня этим человеком. Я сам хотел бы еще раз взглянуть на него.
Глава 4
Он двинулся навстречу двум охранникам. Она заспешила вслед за ним, стараясь не отставать.
— Как они? — спросил он старшего из двоих, молодого старшину, которому было лет тридцать — тридцать пять на вид.
— Тихо, — ответил старшина. — Мы потеряли двадцать восемь человек сразу после старта, но больше пока никто не погиб. — Он заметил выражение, исказившее лицо Уллы. — Извините, мисс, но это происходит всегда. Сразу же после старта, когда они наконец понимают, что они теряют прошлое безвозвратно, многие из них просто сдаются.
— Они кончают жизнь самоубийством? — Улла чувствовала себя отвратительно. — И вы им позволяете?
— Не многие. Я имею в виду, что те, кого мы потеряли, — просто
— Разве это не так, пограничник? Мы не могли бы ничего сделать, даже если бы и хотели.
— Но остальные… — прошептала она.
— Люди действуют согласно приказу, а приказ гласит — оставить всех остальных в покое, — произнес Марк. — Нет никакого смысла заставлять людей жить, когда они этого не желают. Так или иначе, если бы тебе и удалось сохранить им жизнь сейчас, они бы все равно вскоре погибли, как только очутились в Колониях. Охранник, а какой там сейчас цикл? Сна или бодрствования?
— До конца цикла бодрствования еще примерно полчаса, — ответил старшина.
— Принесите списки, — сказал Марк. — Я бы хотел просмотреть их.
— Да, сэр.
Старшина сделал пару шагов к панели в стене коридора и вытащил небольшую коричневую коробку микропленки, с автоокуляром для ускоренного просмотра. Все это он передал Марку. Второй стражник уже отпирал тяжелые металлические замки противопожарной двери. Один за другим они открывались с мягким хлопком, стукаясь о звукопоглощающую облицовку коридора. Наконец, когда открылся последний замок, охранник распахнул дверь, и старшина, передавший списки, поднял винтовку, чтобы прикрывать вход, когда Марк вошел внутрь. Улла торопливо направилась вслед за ним.
— Одну минуту, мисс. — Второй охранник преградил ей путь рукой. Пассажиры не допускаются. Извините.
Марк оглянулся через плечо.
— Скажи им, кто ты.
— Улла Шовелл, — произнесла она. — Мой отец — адмирал-генерал Джэзет Шовелл.
— И она будет находиться внутри под моей защитой, — добавил Марк. Хорошо?
Охранник замешкался на какой-то момент, затем опустил руку и отошел в сторону.
— Хорошо, — сказал Марк. — Тогда закройте за нами дверь, но один из вас пусть идет с нами и прикрывает нас с тылу.
— Да, сэр.
Старшина, с винтовкой наготове, проследовал за Марком и Уллой, когда они прошли через дверь в большую, ярко освещенную секцию корабля. Сейчас они стояли на самом верху длинной, покрашенной в зеленый цвет металлической лестницы. Коврового покрытия здесь не было. Они стояли и смотрели вниз, на длинные ряды двухуровневых нар, располагавшихся параллельно друг другу, в восемь рядов, и с потолком высотой футов в восемьдесят. Широкие проходы между рядами контрастировали с близостью сдвоенных нар, между которыми было что-то около пяти футов — достаточно едва лишь для того, чтобы с того места, где сейчас стояли Марк и Улла, они могли разглядеть пространство между каждой последующей парой нар, вплоть до саман последней пары, в дальнем конце отсека, где взгляд останавливался на переходящей в потолок металлической стене.
Верхнюю часть стены занимал лозунг. Это был не временный лозунг, а монументально выдавленные в металле слова. Все три слова состояли из букв высотой футов в десять и шириной фута в два и сияли сверху вниз для колонистов своим собственным светом:
АДАПТАЦИЯ ИЛИ СМЕРТЬ!
Дверь позади Марка, Уллы и старшины, сквозь которую они вошли, снова с шумом закрылась. С этой стороны не было звукопоглощающего покрытия, и грохот разбежался во все стороны и отдался эхом по секции колонистов на борту «Вомбата».