Имам Шамиль. Книга вторая
Шрифт:
– Иди позови наших мужчин! – крикнул Шамиль сыну, а сам направился в ту сторону, откуда доносился крик.
– О мусульмане! Неужели среди вас не осталось милосердных! Да покарает вас Аллах, бросив на ваши дома полчища гяуров! Да выйдут мои слёзы вам кровью! Пусть враги так уведут ваших жён и дочерей!
Шамиль растолкал теснившуюся вокруг толпу и увидел двух дюжих молодцов, которые за руки тащили упирающуюся Азизу. Имам подошёл к ним, преградил путь и крикнул, обнажив кинжал:
– Немедленно отпустите женщину!
В этот момент с оружием в руках подбежали Юнус, Ахвердиль-Магома, Муртаза и Салих. Видя это, женщина укусила
– Может быть, для тебя выгоден шариат, придерживайся его, но нас в наших правах не ущемляй. Я должен пятнадцать туманов этому аварцу. Часть денег отдал, в счёт другой части отдаю ему свою рабыню.
– Если даже не пятнадцать, а сто туманов ты будешь должен ему, я не позволю тебе отдавать вместо денег мусульманку, – ответил имам.
Янди исподлобья со злостью смотрел на него.
– Стыдись! – продолжал Шамиль с гневом. – Ты называешь себя правоверным, а поступаешь хуже самого последнего гяура. Того, кто не хочет признавать шариат добровольно, я заставлю признать силой или изгоню из общества, как подлого отступника.
Несчастная женщина с распущенными волосами, в изорванном платье сидела у ног имама, прикрыв лицо руками. Толпа молчала. Молчал и Янди. Шамиль продолжал:
– Вы вспоминаете шариат, когда вам выгодно. Поднимаете оружие тогда, когда люди царя приходят к вам собирать дань. Если вы умеете помнить один закон, продиктованный Аллахом, так извольте помнить и остальные, даже если они вам невыгодны и тягостны.
А если я отступаю от них, поправьте, но только запомните, – имам в упор посмотрел на Янди, – я никогда не извлекал из этих законов выгоды для себя.
Люди зашумели.
– Сестра, встань, иди к своему мужу, – сказал Юнус и добавил: – Если кто-нибудь посмеет тебя тронуть, дай нам знать.
Азиза встала. Вскинув руки к небу, воскликнула:
– Пусть все ваши беды и недуги Аллах пошлёт мне! Спасибо вам, мусульмане!
Одобрительные возгласы послышались из толпы, но были и такие люди, которые сурово молчали. В тот же день имам Шамиль отправил посыльных вновь, требуя схода народных представителей в Гуршкурте.
Выступая на сельской площади перед собравшимися, Шамиль заявил:
– Я очень признателен вашему народу и до смерти буду помнить всё то хорошее, что вы сделали мне и моим близким. Но не смогу мириться с худшими из адатов. Отныне приказываю прекратить работорговлю. То же самое скажу кумыкам. Невольничий рынок в Аксае будет закрыт. Продавать или покупать мусульман никому у нас не позволю, ибо в Священном писании сказано: «И раб и халиф равны перед Богом». Если же вы, вернее, некоторые откажутся выполнять начертанное в Коране, я уйду отсюда. Нет людей страшнее нестойких, в их колебании таится опасность похуже, чем у открытых врагов.
Выступив после Шамиля, Шугаиб-мулла сказал:
– Не беспокойся, имам, те, что возвысили тебя над собой, не уронят тебя. Всё будет сделано так, как писано в Священной книге. И мы скорее изгоним тех из своего общества, кто не подчинится тебе. Отныне все невольники-мусульмане в Чечне будут освобождены от зависимости.
В дни поста Ташов-Гаджи явился к Шамилю от имени жителей Нижней Чечни. Он сказал:
– Имам, люди наши хотят подняться против неверных до наступления тепла. Они просят тебя возглавить бунт.
– К чему такая спешка? Ещё не прошли холода, не организовано
– Подходят сроки уплаты налогов царским чиновникам. У людей нет денег, нечем платить. Когда заявили об этом гяурам, их главный сказал: «Вместо денег давайте по одному ружью и по три кинжала с десяти домов». Ходят слухи, что за несвоевременную уплату податей население наших аулов будут превращать в крепостных и облагать рекрутской повинностью.
Шамиль заволновался:
– К празднику разговения созовем видных людей Большой и Малой Чечни. Надо посоветоваться со всеми, тогда решим.
До наступления байрама в Гуршкурт съехались вновь влиятельные люди обществ. Одновременно туда же стали переселяться жители из аулов, расположенных близко к Линии.
Когда представительные чеченцы собрались в мечети, Шамиль попросил Ташова высказать просьбу жителей Нижней Чечни при всех и объяснить причины, побуждающие народ к волнению.
Ташов-Гаджи рассказал обо всём. Стал говорить Шамиль:
– Поистине, прежде чем браться за какое-либо дело, необходимо установить порядок. Надо знать, где расположены общества, чем они могут помочь, какую силу выставить. Гяуры – люди дисциплины и порядка. Они, в отличие от наших воинов, даже в наступление идут, не ломая строя. Их постоянное войско находится на содержании государства и всё время в играх обучается приёмам борьбы и владению оружием. Нам следует учиться у них, ибо отдельные выступления против них и налёты не приводят к успеху. Следует создать организованное войско. Для этого нужно, чтобы старосты аулов представили списки способных воевать. Не думаете ли вы, что я в течение всего этого времени сидел, занимаясь мирскими делами?.. Нет, я о многом размышлял и решил: прежде чем браться за оружие, разобьём вилает на четыре округа. Обществом Шубута пусть управляет Джавад-хан. Наибом округа Татахи я предлагаю поставить Шугаиб-муллу. Во главе гехинских земель поставим Ахвердиль-Магому – он человек чести, совести и бесстрашия. В беноевском обществе – Байсунгура. Народы Ауха пусть останутся под началом умудренного опытом борьбы с гяурами – Ташова-Гаджи. Муртазаз будет его помощником. Если кто-либо хочет назвать людей более достойных из своего общества, скажите, я сделаю так, как хочет большинство.
Престарелый мулла из Баяна первым нарушил молчание. Он сказал, обратившись к Шамилю:
– Сын мой, даже из одного и того же дерева делают ложку для плова и лопату для навоза. А когда под руками мастера много пород древесины, он лучше знает, какая на что пойдёт. Подмастерья должны делать так, как сказал мастер. Я очень внимательно прослушал всё, что ты говорил, лучше сказать и сделать нельзя.
С баянским главой мечети согласились все. Спор возник о том, где обосновать резиденцию имама. Каждый из четырёх названных наибов предлагал свой аул.
Ташов-Гаджи хотел, чтобы имам переехал в Аух. Джавад-хан возразил:
– Людям Нижней Чечни доверять нельзя. Разумеется – некоторым. Среди них есть способные на коварство и измену. Имаму лучше поселиться в Дарго, которое расположено среди малодоступных лесистых гор, подальше от вражеской Линии.
Со вновь назначенным наибом округа Шубуты согласились многие. Здесь же был создан Высший совет и объявлен состав. Совет решил пока воздержаться с выступлением против гяуров.
Ташов-Гаджи вынужден был ограничиться письмом-обращением имама к народам Нижней Чечни. В нём говорилось: