Имбирное облако

Брикер Мария

– Скажите мне, что случиться? – жалобно попросила американка.

– 20 сентября Полина Кравцова была изнасилована в своей квартире. В результате изнасилования она потеряла ребенка и находится в настоящий момент в больнице. Вследствие самообороны с ее стороны насильник был убит выстрелом в голову, лицо изуродовано, документов нет, поэтому личность убитого нам пока не удалось установить. По словам потерпевшей, насильник был в маске, поэтому Кравцова тоже не узнала нападавшего. Однако вследствие проведенных оперативно-разыскных мероприятий нами было установлено, что насильник принадлежит к числу ее близких знакомых. Сопоставив все факты и ваше заявление о пропаже вашего мужа, мы имеем все основания подозревать, что к этой истории ваш муж Яковлев Валерий мог иметь определенную причастность, –

закончил Сергей и опасливо посмотрел на Каррен.

– Что вы сказать? – Каррен удивленно выпучила глаза. – Я ничего не понять.

– Мы предполагаем, что ваш муж мог быть убит на месте преступления, – терпеливо повторил объяснение Быстров, ожидая с минуты на минуту, что у мадам Райдер случится истерика или она упадет в обморок, но реакция американки оказалась совершенно непредсказуемой.

Некоторое время она сидела и тупо смотрела на Сергея, приподняв брови. Затем вдруг… обрадовалась, лицо ее засветилось от счастья, она громко хлопнула в ладоши и истерически захохотала.

«Так… начинается», – подумал Сергей Федорович и поспешил за врачом. Врача за дверью не оказалось. Нашелся он в туалете. Доктор захотел пописать именно тогда, когда был срочно необходим. Схватив служителя клятве Гиппократа за шкирку у писсуара, Сергей поволок его в кабинет.

Каррен продолжала смеяться, от смеха на лице ее выступили слезы, но, увидев в кабинете доктора, она резко смолкла и совершенно спокойным голосом сказала:

– Мне не надо доктор. Доктор нужен вам – as hole! [3]

3

Всем (англ.).

– Успокойтесь, Каррен, – начал Сергей. – Вот доктор…

Мадам Райдер встала и, схватив со стола стаканчик с чаем, любезно предложенный ей перед началом допроса, метнула его в Сергея.

– Это быть не мой муж, и когда вы его найти, вы это сразу понять. Я же вам ничего не объяснять, а нанять частный детектив. Мне давно говорить, что в милиции работать одни… – продолжать мадам Райдер не стала и выбежала из кабинета, чуть не сбив с ног врача.

– Меткая, стерва, – сказал Иван, оглядывая Сергея, у которого с носа стекала светло-коричневая жидкость, а на свитере висел кусок лимона. – Догнать ее?

– Не надо, – ответил Сергей, радуясь в душе, что чашки оказались заняты и в лоб ему засветили не керамической кружкой, а всего лишь пластиковым стаканчиком.

– Послушайте, – раздался сдавленный голос доктора – он держался рукой за ширинку и странно пучил глаза. – Я могу идти, а то я не успел…

– Идите, идите, – ласково разрешил Быстров.

Доктор вылетел за дверь, как молодая лань, и звуки его шагов отозвались в коридоре эхом.

– Не понял. Чего он не успел-то? – спросил Спицын.

– Отлить. Я его из туалета вытащил.

Они переглянулись и захохотали.

– Слушай, Серега, – давясь от смеха, обратился к другу Иван. – А ведь у Каррен не было истерики – ей действительно было смешно, как сейчас нам, – смех друзей в момент стих.

– А что, кто-нибудь на квартиру уже выехал? – осторожно спросил Сергей.

– Ага, – обреченно подтвердил Спицын.

Зазвонил телефон. Иван машинально снял трубку. Лицо его вытянулось.

– Ключи, найденные у трупа, не подходят к замку квартиры Яковлева, – печально доложил он и, швырнув трубку на рычаг, громко и с выражением сказал все, что думает по этому поводу. Быстров сунул в рот карандаш и молча кивнул – с Иваном Спицыным он был полностью согласен.

Глава 12

Удачный обед в отвратительной столовой

Сергей метался по кабинету, ругая себя последними словами. Прокололся, как юнец желторотый! Облажался! Единственная вменяемая версия накрылась медным тазом. Но как же так? Все, все указывало на Яковлева! Но если это не Яковлев, то куда он делся? Куда подевался этот засранский литератор, сочинитель эротических триллеров?

Так, стоп, осадил себя Быстров, перестал слоняться по кабинету и уселся за стол. А если все-таки Яковлев? Да, ключи, найденные у трупа, не подошли

к двери его московской квартиры. Разве это что-то доказывает? Яковлев мог легко снять другую квартиру, когда прилетел в Москву. Из Штатов договорился по Инету с риелторской фирмой, прилетел в Москву, завез жену домой и свалил в другую квартиру, чтобы как следует подготовиться к встрече с Полиной. Ключи от своей квартиры оставил там, переоделся… Только каким образом он ухитрился сделать в тот же день дубликат ключей от квартиры Кравцовых? Или он тоже заблаговременно об этом позаботился? Нанял, допустим, уголовника Рябину Авдотия Никитовича. Тот заранее все устроил, они пересеклись в городе, и вопрос был улажен. Заявление мадам Райдер о том, что ее муж не может быть причастен к этому делу, вполне понятно. Сколько через него прошло таких несчастных баб, как она! В его практике еще ни одна женщина ни разу не поверила в то, что ее муж или сын – убийца и насильник. Даже когда им в нос тыкали неопровержимые доказательства вины – не верили. Все это, конечно, хорошо, только вела Каррен Райдер себя очень странно, когда до нее дошло, в чем подозревают ее благоверного. Смех этот ее гомерический… Что могло мадам Райдер так рассмешить? Почему мы должны понять, что Яковлев не способен на подобные поступки, когда увидим мужика? Может быть, этот ваятель эротических шедевров – импотент? Быстров поморщился – отпадает: с одного взгляда на мужчину невозможно это понять, впрочем, со второго, и с третьего, и с двадцать пятого взгляда – тоже. Каррен, Каррен, хитрая бестия, заинтриговала ведь!

«Странные все-таки создания эти женщины, – размышлял Быстров. – Американка ревела в кабинете, думая, что муж жив и здоров и развлекается с другой, а как узнала, что муж не у любовницы – обрадовалась. Даже мысли в голову не пришло, что, если супруг ее не у Полины Кравцовой, то, значит, с ним что-то случилось. Все, что угодно, ведь могло произойти: под машину попал и лежит сейчас в больнице с проломленной черепушкой… Или еще хуже – убили. Да… логику женщин понять невозможно».

Одно было ясно: Яковлева необходимо искать. Он читал роман Полины и, возможно, кому-то его показывал… показывал в Бостоне… Опять этот бостонский брелок! Что за дурь, кому может прийти в голову лететь из Америки в Россию, чтобы изнасиловать несчастную русскую девочку? Только полному идиоту или же одержимому психу. Впрочем, наш маньяк другими характеристиками обладать просто не может. А девочка-то очень и очень… Сергей Федорович вздохнул и решил изменить стратегию поиска. Нельзя было исключать, что маньяком мог оказаться посторонний человек, а он, как дурак, зациклился на знакомых. Любой при желании мог влезть в компьютер Полины и прочитать роман. Понравилась девушка, начал следить, прочитал рукопись, крыша слетела. Тот же уголовник Рябина, например. Что он делал в квартире Кравцовых? Отпечатки его пальцев найдены почти во всех комнатах, в самых неожиданных местах. Наляпал везде – где можно и «не можно». Рябину тоже нужно искать. И таксиста – он околачивался у подъезда весь вечер, мог что-то видеть. Вычислить его просто, по времени заказа и адресу. Уже сегодня они получат о нем полную информацию.

Еще один вопрос не давал покоя майору – что за хитрое вещество находилось во флаконе-спрее вместо духов? Сегодня изымут флакон, но когда будет готова экспертиза, неизвестно. И что это даст – тоже неизвестно…

И последнее: необходимо вызвать Олега Кравцова в Москву. Поддержка мужа Полине не помешает. Ей плохо. Очень плохо… «И мне… тоже… очень… плохо, потому что сильно кушать хочется».

Сергей схватил трубку и набрал номер Ивана. Разговор о бутербродах, бесследно пропавших из кабинета после ухода Спицына, Сергей Федорович начал издалека.

– Что-нибудь выяснил о профессоре? – ненавязчиво поинтересовался он.

– Ничего, как сквозь землю провалился. Я еще раз обзвонил все морги, потом больницы. Ни одного трупа без документов. Случаев с амнезией за последние три дня не зафиксировано. Больные без документов в тяжелом состоянии в больницы не поступали.

– Позвони этой сумасшедшей Каррен, пусть приметы своего благоверного даст. Как мы должны его искать теперь, у Яковлева ведь на лбу не написано, что он профессор русской литературы!