Имеет свойство яда
Шрифт:
Олег заложил руки за голову. Нет, все равно ерунда какая-то получается. Честное слово.
Развратные намерения Сокольского так же недвусмысленны, как прямой удар в челюсть. Но в то же время он повел себя очень сдержанно и благородно. Джентльмен. Или попросту не одобряет бревна в постели? Что ж, тогда картина хоть немного проясняется.
Олег сел на кровати и потянулся за халатом. Голова была странно пустой. Хоть и выспался, а состояние некого непонимания не исчезло. Плохо. Одной ночью за дурацкую неделю не восстановишься. Да и еще неизвестно, какой будет следующая.
Грабар тряхнул головой, убирая лишние мысли. Лучше сейчас порешать ближайшие вопросы. Как поблагодарить Сокольского, например? Ну и сообразить, что еще спросить о работе. Если все действительно так, как тот обещает, то не страшно и потерпеть еще немного Табана. И вытянуться в струнку, чтобы решить все с Лелькой.
Он натянул халат, задумчиво посмотрел в окно и автоматически его прикрыл.
"Хорошо отрубился, — отметил про себя. — Это ж по идее холодно должно было быть, а ничего не почувствовал. Так, нельзя так… К черту все это. Еще неделю — и буду спать, как нормальный человек".
Сделав глубокий вдох и мысленно приказав себе ничему не удивляться и вести себя спокойно и как ни в чем не бывало, Олег покинул спальню. Путь до ванной проделал, не встретив Сокольского. Хм, то ли занят, то ли… А нет, кажется, с кухни доносятся звуки.
Холодная вода, измученное бледное отражение и мрачные глаза. И как только Сокольский вообще на такое польстился? Или надоели красавцы уже, хочется сделать разнообразие?
Еще раз плеснув на лицо водой и отфыркнувшись, он вытерся и направился на кухню. Перед дверью замер. Даже, кажется, не дышал. Бесшумно положил ладонь на дверь, раздумывая, что говорить.
"Будто у тебя есть варианты, — ехидно намекнул внутренний голос. — И хватит уже тут смущаться и пытаться расслышать хоть малейший звук, как извращенец".
Олег толкнул дверь, и оказался на кухне. В утреннем свете она показалась еще просторнее, чем вчера. Правда, разве ж он ее толком разглядывал?
Сокольский как ни в чем не бывало ставил чайник. Невозмутимый, бодрый, ловкий.
Чуть повернулся и увидел Олега. На губах появилась улыбка.
— Добрый день, Олег. Как спалось?
Ну, что ты стоишь соляным столбом? Делай что-то. А то человек заподозрит неладное и решит, что у тебя пропал дар речи. Да и нечего смотреть на него так. Будто ни разу не видел красивого и бессовестно уверенного в себе мужчину. Зараза. Рубашку накинул, но застегнуть не потрудился.
— Доброе, Владислав Алексеевич, — ответил он, глядя уже спокойным взглядом и садясь на край дивана. — Спал — прекрасно. Спасибо большое.
"Спасибо" прозвучало более тепло, чем он планировал. Но в то же время недостаточно… Одного спасибо выглядит почти грубо.
Олег взглядом скользнул по столу. Цветная капуста, яйца, помидоры и ветчина. Чудно, уважаемый юрист готовит завтрак. Такой домашний и совсем не страшный.
— Вам помочь? — спросил он, понимая, что с утра все равно ничего нормального сказать не в состоянии. А выспавшийся организм намекал, что он очень скоро будет голоден. Готовка Олега никогда не пугала. Не в первый раз было, что себе, что помогать Яну, который это дело откровенно недолюбливал. Ну и после жизни с тетей Сарой невольно обучишься кулинарному искусству.
— Да, — ни капли не смутился Сокольский, с любопытством следя за действиями Олега.
Хотя и смотреть особо нечего. Бери нож да режь. А вот и сковородочка, чудесно. Разогреть, масло на нее, чтобы зашипело прям. Потом — ветчину ломтиками. Следом цветная капуста, помидоры и яйца. Добавить специи и закрыть крышкой.
— Если предпочитаете заварной кофе, то не вопрос, — подал голос Сокольский, внимательно наблюдая за Олегом. — Кофе в шкафу.
Грабар машинально кивнул, не сразу включившись. А просто на автомате потянулся к шкафу и взял нужное. И только потом сообразил, что ведет себя далеко не как малознакомый парень в квартире чужого мужчины, а будто у Яна на кухне. Так спокойно и просто.
На секунду замер, но тут же услышал:
— Продолжайте, Олег.
Смешок сорвался с губ сам. Настолько это было невозмутимо и в то же время добродушно сказано. Обернулся и встретился со смеющими серыми глазами Сокольского.
— Рад, что вы не возражаете.
— Вот еще, — хмыкнул тот.
… Завтрак в компании будущего начальника и в прошлом дважды любовника — это странно. Еще более странно то, что не возникает чувства, что что-то не так. Словно все так и должно быть. И так и надо подливать ему кофе, просить передать соль и мило обсуждать погоду. При этом, видимо, голод затмил все остальное, потому что не возникло даже ни капельки неудобства и неловкости, когда пришлось сесть совсем рядом, на одном кожаном диване. Конечно, можно было бы и устроиться на стуле, но Олег питал слабость к уюту за завтраком. Да и сквозняк… Да, его тоже можно устранить, только… надо ли?
— Мы вчера не все обговорили, — мягко сказал Сокольский.
Будучи занят выковыриванием чуть поджаренного помидора из яичницы, Олег даже не вздрогнул и не заподозрил подвоха. Точнее, холодно умом отметил, что было бы очень странно, если б не вернулись к этому разговору.
— Да, конечно, — спокойно произнес он и посмотрел собеседнику в глаза.
Спокойно, уверенно, не пытаясь отвести взгляд. Сейчас у Сокольского есть возможность проверить его на твердость. Что ж… пусть проверяет. Вчера самую важную и скользкую тему они обошли. Не зря Корсар сколотил свою фирму. Понимает…
— Когда вы собираетесь увольняться из "Монтроза"?
Внимательный пристальный взгляд. Глоток кофе, незаметный вдох. И почему-то сейчас совсем не до придурка Табана и заявления. А в голове просто странное осознание, что так бы сидел и смотрел на него, никуда не спешил бы и… пожалуй, остался подольше.
Хоть, само собой, этого делать совсем нельзя. Нельзя получать работу через постель. Во всяком случае, тебе, кто хочет, чтобы его уважали за профессионализм и мозги, а не за упругую задницу и умелый язык.