Именем человечества
Шрифт:
Созывая это совещание, директор Центрального Разведывательного Управления Майкл Хант не ставил какой-то особо важной цели и уж, во всяком случае, даже предположить не мог, как далеко заведет и какой катастрофой кончится, казалось бы, самая ординарная операция, которую он намерен был обсудить сегодня со своими ближайшими помощниками.
Поводом для нее послужило обычное сообщение одного из экспертов о том, что в научной периодике русских перестали появляться публикации, касающиеся нейтрино и антинейтрино. Это могло означать' одно: работы русских физиков, связанные с нейтрино,
Каких же? Вот это и нужно было выяснить.
К сожалению, вызванные на совещание эксперты-физики ничего определенного сказать не смогли. Ничего вразумительного не смог доложить и заведующий отделом Центральных районов России, в подчинении которого находилась резидентура, ведущая наблюдение за Институтом ядерной физики в одном из городов Подмосковья.
– Ну, хоть фамилии ученых, работающих с нейтрино, вам известны? – спросил, не скрывая раздражения, Хант.
– Да, это мы знаем, – оживился руководитель отдела. – Вот, к примеру, заведующий лабораторией института профессор Саакян...
– Какой именно лабораторией? – прервал его Хант.
– Лабораторией... – руководитель отдела заглянул в свой блокнот, – лабораторией слабых взаимодействий. Так вот, три года назад вышла его статья о бета-распаде, где главное внимание было уделено именно нейтрино и антинейтрино.
– Три года назад?! – усмехнулся Хант,
– Да. Но в этом году его аспирант, ныне старший научный сотрудник института Дмитрий Зорин защитил диссертацию, в которой значительное место занимает как раз проблема нейтрино. Кстати, мы знаем также, что на днях Зорин уходит в отпуск и едет к себе на родину в Кисловодск. Затем еще один сотрудник лаборатории... – руководитель отдела порылся в своем блокноте. – Кандидат наук Хлопин. В его статьях тоже...
– Стойте. В самом институте, как вы сказали, ваших людей нет?
– Нет, к сожалению...
– Значит, Саакян и этот... Хлопин нам пока недоступны. А вот едущим в Кисловодск Зориным можно будет заняться. Кто там у нас сейчас, на Кавказе? – Хант обернулся к руководителю отдела Юго-Западных районов России.
– Наш резидент по городам минеральных вод обосновался, как вы знаете, в Пятигорске...
– Вы имеете в виду Джона Снайдерса?
– Да, агента номер четыре. Кстати, в Кисловодске у него есть парочка очень опытных людей. Я говорю об «Учительнице» и «Толкаче».
– А-а, это те, что помогли нам установить местоположение Кавказских урановых рудников.
– Так точно.
– Да, ценные работники. – Хант на минуту задумался. – Что же, пусть Снайдерс даст им задания; все о Зорине и о его работе с нейтрино. Его лично и всего института в целом. Главное – конечная цель этих работ. Далее – достигнутый уровень. По возможности – теоретическое обоснование и конкретные практические разработки. Ну и, пожалуй, пока достаточно. Что же касается Саакяна, то дорожку к нему мы проложим позднее. Может быть, через того же Зорина. Кстати, как назовем наших новых подопечных? Для Саакяна подойдет, я думаю, кличка Доктор. Ну, а для Зорина... Кто там еще значится у них в научной иерархии рангом пониже?
– Кандидат наук, доцент... – начали вспоминать эксперты по России.
– Вот-вот, Кандидат. Отлично, пусть будет Кандидатом. Дайте указание Снайдерсу, чтобы он заранее уведомил об этом своих агентов. На сегодня все, господа. Желаю успеха.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Фирменный поезд «Кавказ» миновал кубанские степи словно утомившись, резко сбавил скорость. Вдали показались горы. Молодой кандидат наук, три года не бывавший дома, да к тому же только что получивший два таких подарка судьбы, как назначение на должность старшего научного сотрудника и согласие своей возлюбленной стать *еной, потерял последнее терпение. Он то выскакивал в Коридор и до пояса высовывался в окно, то выхватывал из портфеля карманный атлас железных дорог, стараясь отыскать там только что промелькнувшее в окне название станции, то бежал к расписанию и в пятый или шестой раз сверял по своим часам, не опаздывает ли поезд.
– Слушай, Дмитрий, угомонись! – окликнул его сосед по купе. – А то, помнишь, как в том рассказе у Чехова, где такой же вот счастливчик возвращался к своим жене и детям, так же места себе не находил, с каждой станции слал телеграммы, ну и...
– Во-первых, Витенька, это рассказ не Чехова, а Куприна, во-вторых, меня не ждут ни жена, ни дети, и, в-третьих, я не только не послал ни одной телеграммы, я даже в письме не написал, что еду в отпуск. Потрясающий сюрприз для старика! Как и с моим новым назначением и с уведомлением ВАКа...
– И с твоей женитьбой?
– Ну, до женитьбы еще далеко. Аленка должна с матерью поговорить, специально к ней поехала, я тоже посоветуюсь с отцом...
– Скажи, какие почтительные детки! Как в нравоучительном романе прошлого века. А если мать Алены не согласится, чтобы ее дочка вышла замуж, а твой отец не посоветует тебе жениться?
– Тогда... Тогда мы все равно поженимся! Для нас это вопрос решенный. Ты не представляешь, какая это замечательная девушка! Да вот, взгляни! – Дмитрий полез в карман за фотографией, но Виктор остановил его:
– Видел я твою Аленку. Вчера показывал и ее фото, и свой диплом кандидата. Расскажи лучше, за что тебе присвоили эту степень, что за открытие ты сделал?
– Ну, это в двух словах не скажешь. Тема поисковая, связанная с фундаментальными исследованиями. Я – физик-атомщик, занимаюсь слабыми взаимодействиями. Понимаешь?
– Да нет, не совсем. Слабыми взаимодействиями чего с чем?
– Я имею в виду взаимодействия элементарных частиц. Их, как известно, четыре типа: электромагнитные, сильные, слабые и гравитационные. Так вот, я занимаюсь именно слабыми взаимодействиями.
– Постой, постой! Это уж из той оперы, где поется: «Это мы не проходили, это нам не задавали...» Тебе бы с моей сестрой потолковать, она тоже физик. А мне все эти слабые взаимодействия... Ты лучше приведи пример, где они встречаются. Тогда я, может быть, пойму...
– Пример? Сколько угодно! Да вот хоть бета-распад радиоактивных ядер...
– Опять чистейшая физика!
– Хорошенькое дело – чистейшая физика! Да не будь бета-распада, погасло бы Солнце, прекратилась эволюция звезд, остановились атомные электростанции... Процессы слабого взаимодействия с испусканием нейтрино играют', по-видимому, исключительнейшую роль во всей Вселенной...