Именем Горна
Шрифт:
Без доспехов Ладомар чувствовал себя голым: походная, застиранная ливрея, дорожные штаны и рубаха – вид не самый презентабельный, однако времени на сборы не оказалось.
Святой Отец, утопающий в роскошном белом кресле, нелепо смотрящемся в тесном кабинете, был ни на шутку встревожен, хотя и чувствовалось его подозрение к неизвестному паладину. Нет у Ладомара заслуг и регалий, известных Нирану. А если и есть – то о них никто не слышал, разумеется.
– Что стряслось, воин? – Вестник задал этот вопрос, едва Ладомар ступил на порог его кабинета. Тучный мужчина, даже чересчур тучный, жирный, так вернее будет. Оплывший… Интересно, он держал когда-нибудь в руках что-то тяжелее ножа? Паладин с сомнением уставился на невероятно толстые и короткие пальцы духовного отца.
– Вести с Трех Границ. Во всех трех фортах обнаружены усмийцы, в гарнизоне Зуррага двое, в Ниранском тоже, причем один из них – командир гарнизона. Я предполагаю, что это не просто так.
– Предполагать это не твоя забота, воин, – поморщился Вестник, – это все?
– Да.
– И ты говоришь «Великая Война»? – побагровел духовный отец.
– Да, – равнодушно пожал плечами Ладомар.
Вестник сомкнул толстые губы, неодобрительно глядя на паладина:
– Воин, это слишком громкое заявление, понимаешь? Нужны факты, а не домыслы! Нельзя так разбрасываться «Великой Войной»! Ты не думал, что это может быть совпадением, случайностью?
– Простите, Святой Отец, я не догадался проверить остальные пограничные гарнизоны всех королевств, мне показалось, что достаточно трех из трех проверенных.
– Не ерничай, воин! – Вестник ткнул в сторону паладина уродливым пальцем. – Не надо тут обиженную добродетель строить. За службу спасибо, Горн гордится такими сыновьями, но со словами впредь поаккуратнее.
Ладомар промолчал, глядя на тусклый гобелен в полстены, украшавший кабинет Вестника. Жерло Небесного Горна… Говорят, раньше паладины причащались в нем, кто выйдет из него – тот истинный сын творения Халда. Но с тех пор, как Анхор отгородился от соседей – святыня, располагавшаяся в сказочных землях, стала недоступной. А жаль. Так было бы гораздо торжественнее… Не будничный глоток зелья под пристальными взглядами вооруженных ведрами с водой служителей.
– В-общем, я попрошу проверить гарнизоны в тех краях, – Вестник вяло махнул рукой. – Свободен.
Кивнув на прощание, Ладомар покинул кабинет и, едва закрылась дверь, шумно втянул носом воздух. Обычно помогало успокоиться.
Совпадения?! Громкие заявления? Домыслы?
Ладно, пусть будет так…
В обеденной зале, где обычно собирались все находящиеся в ставке паладины, было почти пусто. За небольшим столом, в углу таверны, расположился вчерашний знакомый. Хисъяр с угрюмым видом поглощал завтрак, и Ладомар даже залюбовался отточенными, скупыми движениями воина.
– Утро доброе, – поприветствовал он завтракающего бойца.
Тот кивнул, но от трапезы не оторвался.
– Я присяду?
Еще один короткий кивок.
– Чем будете завтракать? – рядом со столом объявилась пожилая женщина в белом переднике. Хозяйка? Служанка? Какая разница.
– Этим, – Ладомар указал на миску со странного вида серой кашицей.
– Встретился с Вестником? – через пару минут тишины произнес Хисъяр. Взгляда от завтрака он так и не оторвал.
– Да…
– И что?
– Не спрашивай, – поморщился Ладомар.
– Тем плоха наша служба, что мы действуем сердцем, а отцы разумом. Очень сложно удовлетворить и то и другое, – Хисъяр отломил кусок от ломтя хлеба, уперся локтем в стол и, наконец-то, оторвал взгляд от миски. – Но если все будут действовать сердцем – жди ошибки. А если все разумом – жди несчастья.
– Красиво говоришь, – хмыкнул Ладомар.
– Да, это я умею, – непонятно улыбнулся Хисъяр и вцепился зубами в хлеб.
– Что ты в Сейнаре делал?
Паладин замер, медленно дожевал и неохотно посмотрел в глаза Ладомару.
– То же что и ты у Трех Границ…
– Место-то неправильное. Туда одному ездить не следует, – словно оправдываясь пояснил Ладомар.
– А я не один туда ездил, – хмуро ответил Хисъяр. – С друзьями.
У стола возникла знакомая уже женщина, поставила миску каши, кружку с водой и взгромоздила сверху добротный ломоть хлеба.
– И? – Ладомар зачерпнул ложкой парящую массу. Хисъяр сдавленно кашляну, будто всхлипнул, залпом допил из кружки и поднялся из-за стола:
– Приятного аппетита.
Есть расхотелось.
– Соболезную… – догадался Ладомар.
Хисъяр лишь махнул рукой.
Смерть всегда рядом. Если «с друзьями» – значит Хисъяр работает «по заказу», и скорее всего именно его направят на проверку гарнизонов. Обычно у паладинов нет близких: вольные хлеба часто проходят в одиночестве. Заказные – совсем иное дело, Настоятели посылают их отряды туда, куда надо Ордену. Проще говоря: вольники – разведка, заказники – исполнители. Разум и сердце?
Обычно в таких отрядах, называемых Копьями, четыре человека. Все матерые, обученные воины, в странствиях обретающие истинное братство. Тяжка судьба человека, потерявшего всех близких.
Впрочем, у каждого свои потери. У Хисъяра друзья…
У Ладомара Элинда.
Вот только надежды у всех разные.
Ставку Ордена паладин оставил днем, так как не хотел терять время за стенами малолюдной, тихой обители. Куда ехать – он так и не придумал, в голове было лишь направление: на запад. Возвращаться по тому же тракту не хотелось, и потому, доехав до первой развилки, Ладомар свернул к северу, полный решимости добраться до границы с Анхором, и уже оттуда двигаться в сторону заката.