Именинник

Андерсон Диана

— Ладно, — безлико кивнул он.

Руслан больше не сказал ни слова: парень пересек расстояние до двери, и не глядя на меня вышел из номера.

Через час мы снова собрались в лобби перед официальным ужином, после которого должна была состояться та самая фотосессия. Инфантильно разозлившись из-за мелочи, я даже не успела поговорить с Русланом и прямо поведать парню о своем нежелании видеть его на фотосессии бренда нижнего белья. Мои вспышки гнева делали из меня неуправляемую идиотку, а мысли о том разговоре с мамой создавали хаос в голове.

Руслан переоделся

и выглядел на ужине просто великолепно: в черной, шелковой рубашке и брюках. Стильный и невероятно красивый. При взгляде на него в моем животе порхали бабочки. Он казался задумчивым и грустным за столом и мне было сложно удержать себя на месте, чтобы не подбежать к нему и не начать утешать.

У меня оставалось пять минут до начала рекламной компании с фото, и улучив момент, я направилась прямиком в уборную, чтобы поправить макияж. Мои щеки и глаза раскраснелись от сложного для меня перелета и дикой усталости и даже специальные капли не помогли снять покраснения. Голова гудела от шумов в конференц-зале отеля, где толпы людей настраивали оборудование и свет. У циклорамы Алексей отдавал распоряжения, пока я неосознанно глазами искала Руслана.

— Да, я все поняла, — услышала родной голос и пулей ринулась на звук.

Таня что-то объясняла Руслану, жестикулируя и в ее речи я уловила единственное слово «Опиум», после которого последние крупицы самообладания покинули мой разум.

— Я же сказала, — рявкнула я, почти набрасываясь на коллег. — Он не будет сниматься для «Опиума»! — вскрикнула как полоумная, сгорая со стыда.

Руслан поднял на меня глаза полные непонимания.

— Что мне твоя мама скажет?! — и я выдала самую глупую реплику, за которую мне хотелось оторвать себе язык.

Таня отвлеклась на звонок мобильного телефона, оставляя нас с Русланом в этом поединке наедине. И мне тотчас же стало не по себе, полчище колючих иголок увили мои запястье и шею.

— Ты не будешь позировать для «Опиума», тебе понятно? — выпалила я ему в лицо грубым тоном. Словно отчитывала его у доски как провинившегося ученика.

Парень минимизировал расстояние между нами и навис надо мной грозовой тучей в теплый, летний день. Спустя секунду, когда его зрачки расширились, я отчетливо заметила, как на дне его прекрасных глаз бурлит неприкрытое негодование. Вздрогнув от холода, которым овеяло мои плечи, я замялась, но виду не подала.

— Не твое дело, — сквозь зубы процедил он. — А тебе, понятно?! — добавил он резко, заставляя меня врасти в пол от его напора.

И он развернулся в противоположную сторону. Я кусала губы от сочащейся из меня рекой агрессии и злости.

— Ты совсем сдурела с этой гиперопекой, — укоризненно пробормотала Таня. — Об «Опиуме» и речи не было, он отказался от этого контракта еще перед ужином.

— Просто его родители… — и я со спокойствием выдохнула. — Они мне этого не простят.

— Повторяю, Лесь, — монотонно проговорила коллега. — Это не твои проблемы. Их сын сам в праве делать то, что считает нужным. Каюсь, это я предложила, но он не согласился. Оставь его уже в покое, — констатировала она.

Мне

действительно нужно оставить его в покое.

Стало легче. Фотосессия была в самом разгаре, но даже с далекого расстояния виднелось безразличие к процессу со стороны парня. Руслан выглядел хмурым и опечаленным, относясь к работе совершенно безлико.

— Ты устроила эту показуху, — услышала бархатистый голос у себя за спиной во время перерыва и сразу же дернулась. — Потому что приревновала меня, — и он ухмыльнулся.

Мне нужно отвергнуть его. Сейчас или никогда.

— Тебе показалось, — безразличным тоном проговорила я.

Я быстром взглядом окинула зал, но благо каждый винтик съёмочного процесса был поглощен работой. До нас с Русланом никому не было дела.

— Извини меня за грубость, — прошептал он, и схватив меня за руку, поцеловал мою ладонь.

Моментально стала озираться по сторонам в надежде, что этого никто не увидел.

— Не мешай мне, — буркнула, направляясь к рейлам с одеждой. — И не делай так больше.

Но этот наглец все равно пошел за мной. Слава богу, что, затерявшись в рядах с одеждой мы были совершенно незаметны для окружающих.

— Не путайся у меня под ногами, — прошипела я, когда он загородил мне путь, возвышаясь высоким, каменным изваянием.

В проходе между стеллажами с одеждой было слишком узко, чтобы пройти осторожно и не задеть другого человека.

— Я сказала, — вздернув подбородок, процедила гневно. — Не путайся у меня под ногами во время работы!

Руслан схватил меня за запястье, болезненно сдавливая руку, отчего я заныла, неосознанно роняя каталог с цветами на пол.

— Убери руки, — простонала я, ощущая небольшое скопление влаги в глазах.

— С хера ты так со мной разговариваешь?! — рыкнул он мне в ухо. — Что я тебе плохого сделал?

— Я повторяю, — выдохнула, жмурясь от боли. Его рука мёртвой хваткой сжимала мое запястье. — Руки свои убрал. Мал еще, чтобы характер мне показывать.

И он брезгливо отшвырнул мою руку так, будто это было нечто ядовитое. Оскалившись, парень сделал еще один шаг мне навстречу, предупредительно качая головой. Его гнев, который он старательно держал в узде, почти вырвался наружу.

— Завтра продолжим, — послышался голос Тани, и я досадливо прикусила свой язык.

Заметив хищный блеск в глазах Руслана, развернулась, желая немедленно покинуть съёмочную площадку и запереться в своем номере. Кажется, моя миссия по отвержению парня вышла из-под контроля.

— Куда ты пошла? — рявкнул он с презрением. — Я с тобой еще не закончил.

— Пошел вон, — буркнула в вестибюле так, чтобы он смог прочитать по губам. — Не смей ходить за мной!

Со стучащим сердцем я ворвалась в переполненную кабину лифта, двери которой закрылись прямо перед носом парня. Вздохнув, закусила губу, наблюдая за мелькающими цифрами с номерами этажей. Меня бросило в жар, а волнение достигло пика. Мне не стоило злить парня. В глупой попытке обидеть, отвергнуть, я всего лишь сильнее раззадорила его.