Именины госпожи Ворчалкиной

Булычев Кир

Некопейкин. Стою.

Фентифлюшин. Велю тебе немедля предъявить проект, направленный к моему обогащению.

Некопейкин. А я не желаю! Я не слуга тебе, маркиз неаполитанский!

Фентифлюшин. Копейку с каждого рубля!

Некопейкин. А рубль где?

Фентифлюшин. Вот раскрывай папку и ищи!

Некопейкин раскрывает папку и начинает листать проекты.

Некопейкин.

Вот есть у меня проект, как в городе Кяхте учредить морской порт, первейший и самый безопасный в мире.

Фентифлюшин. А где эта Кяхта?

Некопейкин. В бурятских землях.

Фентифлюшин. Так сколько оттуда до моря скакать?

Некопейкин. Недели три или четыре. Если лошади хорошие.

Фентифлюшин. Так как же там морской порт устроить, если моря нет?

Некопейкин. Безопасный порт. Попробуй его отыщи!

Фентифлюшин. Забудем о чепухе. Найди проект, как мне разбогатеть, и я тебя озолочу.

Некопейкин просматривает проекты.

Некопейкин. Вот проект, совсем свежий. Сделан по заказу господина Гавриила Державина.

Фентифлюшин. За какие же деньги этот нищий солдат тебя нанял?

Некопейкин. Я думаю с приданого процент взять.

Фентифлюшин. За кем же он приданое получит?

Некопейкин. За Прелестей.

Фентифлюшин. Кто же за него Прелесту отдаст? Она ведь младшая. Пока Ворчалкина Христину не сбудет, сидеть Прелесте в девках.

Некопейкин. Вот поэтому он и согласен за мой проект большие деньги платить.

Фентифлюшин. И что ты придумал?

Некопейкин. А придумал я, чтобы Гаврила Романович всех других женихов Прелесты на дуэль вызывал, а как он есть мужчина сильный и фехтовальщик славный, то он наверняка других женихов перебьет. И госпоже Ворчалкиной ничего не останется, как за него Прелесту выдать.

Фентифлюшин. Какой макабр! Какое оскорбление здравого смысла! Эту фантазию ты сейчас придумал?

Некопейкин. Не знаю, как с точки зрения макабра, но я сам видал, как Гаврила Романович свою шпагу за сараем точил!

Фентифлюшин. О, мон дье! А пре муа а ла луж!

Некопейкин. Может, вам тоже жениться?

Фентифлюшин. Не раньше, чем ваш солдат отбудет к своему полку.

Входит Державин. Он никого не видит, идет к окну и что-то шепчет. Фентифлюшин бросается прочь, сбивает Некопейкина. Немая сцена. Затем Державин оборачивается к ним и, уперев палец в грудь дрожащего Фентифлюшина, читает.

Державин.

Я связь миров повсюду сущих,Я крайня степень вещества,Я средоточие живущих,Черта начальна божества.Я телом в прахе истлеваю,Умом громам повелеваю,Я царь – я раб!Я червь – я Бог!

И последние слова звучат так грозно, что Фентифлюшин прячется за портьеру.

В дверях появляется Анна, за ней Матрена. Анна хлопает в ладоши. Державин, смутившись, уходит.

Анна. Солнце русской поэзии взошло!

Матрена Даниловна. А какой мужик! Какой мужчина! Так бы и затащила его в уголок и высосала всю кровь по капельке.

Анна. Ты что, паучиха, что ли?

Матрена Даниловна. Хуже. Я баба. Причем с большим жизненным опытом. Чего и тебе, Аннушка, желаю.

Анна. Неужели ты еще не поняла, что жизненный опыт любви только помеха. Каждая твоя встреча начинается с пустого места, растет, как младенец в колыбели, и потом принимается тебя душить. И ты тянешься к возлюбленному, а он ускользает к другой, потому что она моложе тебя, слаще и глупее. Скажи, на что женщине ум?

Матрена Даниловна. Он дан нам в наказание. И тому примеров я могу привести множество. Покойная Клеопатра через своих мужиков смерть от гадюки приняла. Большого ума была женщина! Не нам чета.

Анна. А ты не сравнивай. В любви каждая из нас Клеопатра. Мужики одинаковы. Мы для них – легион, а для нас каждый из них – царь и господин.

Матрена Даниловна. И раб при этом. Потому что если его в рабстве не держать, он радости от любви не получит. Радость для раба – обладать королевой.

Анна. А потом отметить ей с молоденькой служанкой. Знаешь, Матрена, я тут подумала, что княжнам изменяют с герцогинями, герцогиням изменяют с девками-чернавками.

Матрена Даниловна. И как тебе этот Гаврила?

Анна. Уступаю его тебе, моя славная наперсница.

Матрена Даниловна. А Прелесту нам с тобой не жалко?

Анна. Ты не поняла меня, Матрена. Я вижу в этой девушке воплощение всего лучшего, что таилось во мне десять лет назад.

Матрена Даниловна. Пятнадцать.

Анна. Пять лет назад! Никому не позволю Прелесту обидеть! Ни один волосок не упадет с ее головки. И я сделаю все, чтобы она получила своего Гаврилу. Гаврила должен быть счастлив, судьба русской поэзии висит на волоске.

Матрена Даниловна. А чего ты мне насоветовала?

Анна. Я тебе насоветовала подарить поэту клочок счастья. Тело такой женщины, как ты, должно быть телом музы. А у поэта может быть несколько муз.