Именины госпожи Ворчалкиной
Шрифт:
Анна. Что это за господин такого странного облика?
Некопейкин. Бывший купец второй гильдии Некопейкин, однако сейчас первый в мире составитель проектов.
Христина намеревается уйти. Анна догоняет ее, хватает за руку, привлекает к себе, обнимает за плечи.
Анна. Не торопись, амазонка. (Оборачивается к Некопейкину.) Продолжайте, сударь.
Некопейкин. В этой амбарной книге сложены дюжины важнейших проектов. Разрешите огласить?
Христина. Он забавный, право.
Некопейкин. «О действии морем или морским путем против зингорцев». Нет, не то…
Анна. Вы уж простите мою женскую темноту. Кто же такие зингорцы?
Некопейкин. А бог их знает. Вот интересный проект: «Об извозе зимой в степных местах на куропатках, где их много, а лошадей мало».
Матрена Даниловна. Так ты дурак, батюшка?!
Некопейкин. Ни в коем разе! Ценный проект на первый взгляд неучу может показаться неубедительным. На деле же следует заглянуть в его нутро. И вам откроется государственный интерес. Например: «О построении секретного флота».
Саша. Секретного флота? Это что-то мудреное.
Христина. А пользы, как всегда, никакой.
Матрена Даниловна. А ты, божий человек, своими словами нам расскажи да покороче.
Некопейкин. Во-первых, надлежит с крайним секретом и поспешением построить две тысячи линейных стопушечных кораблей. За казенный счет.
Саша. А народ пусть голодает?
Христина. Саша, помолчи. Не старайся быть глупее Некопейкина.
Некопейкин. Ехать на тех кораблях на неизвестные острова, которых в океане чрезвычайно много, и там променять весь товар на черно-бурых лисиц, коих на тех островах, конечно же, бессчетное множество. Привезши же эти лисицы сюда, отправить их в Англию, где в них недостаток, и получить более семидесяти миллионов рублей чистого барыша.
Анна. Спасибо, дурак. Мы обязательно еще с тобой поговорим. Ты свободен.
Некопейкин. Нет, я не свободен, потому что должен поделиться одним своим проектом с Сашей.
Саша. Говори при всех. У меня здесь нет секретов.
Некопейкин. Как Гавриилу Романовичу добиться руки Прелесты?
Прелеста. Говори, Некопейкин.
Державин подходит к возлюбленной, и они стоят перед Некопейкиным, взявшись за руки.
Некопейкин. Если на одну невесту отыщется два и более женихов, то лучшего из них следует выбирать на дуэли. Я признаю, что это средство жестокое, приводящее к кровопролитию, но, если ограничить себя гуманными мерами, то отвергнутые женихи, оставшись в живых, будут оглашать округу горестными воплями и никакого покоя в мире не будет. А так со смертью каждого второго жениха у невест сомнений не останется.
Прелеста. А если моего Гаврилу убьют?
Некопейкин. Это риск, как в любом новом деле. Но лучше пускай второй, нежеланный, останется, чем никакого.
Матрена Даниловна. А ты дурак, дурак, да хитрый.
Некопейкин. В этом моя беда. Завистники сразу чувствуют величие скромной персоны и кидаются на меня, как стервятники.
Входит Ворчалкина.
Ворчалкина. Дорогих гостей просим в столовую на ужин.
Анна. Акулина Панкратьевна, я тут прочла стихи, написанные по случаю ваших именин достойным молодым человеком, и нашла их заслуживающими внимания. Подарите минуту поэту!
Ворчалкина. Какое там минуту! Пироги стынут!
Анна. Гавриил Романович, прочитайте, сделайте милость!
Остальные издают возгласы в пользу этих слов, и Ворчалкиной приходится подчиниться.
Державин(приняв из руки Анны Петровны листок, читает).
Живущая в кругах небесУ существа существ всех сущих,Кто свет из вечной тьмы вознесИ твердь воздвиг из бездн борющих,Дщерь мудрости, душа богов!На глас моей звенящей лирыОставь гремящие эфирыИ стань среди моих стихов!Пауза. Потом раздаются аплодисменты. Аплодируют Анна, Матрена Даниловна, хлопает в ладошки Прелеста, аплодируют Христина и Саша. Некопейкин хотел было захлопать, но перехватил грозный взгляд Ворчалкиной и замер с протянутыми вперед руками.
Ворчалкина. Ну что ж, спасибо, опозорил при всем народе! Такие подлые слова подобрал, такие слова… Как я людям в глаза смотреть буду!
Ворчалкина уходит в столовую. Остальные постепенно тянутся за ней.
Прелеста. Не расстраивайся, Гаврюша. Эта мадам Петрова нарочно заставила тебя стихи читать, чтобы маму раззадорить. Может, она и не желает нашего счастья, а, наоборот, хочет нас погубить!
Анна. Милая девочка, твои слова – полная чепуха. Когда я просила твоего кавалера прочесть стихи, я была уверена, что ледяное сердце мадам Ворчалкиной оттает.
Христина. Наша мама не понимает поэзии. Я тоже не понимаю, но не кричу из-за этого на моих гостей. Может, потом придет какой-нибудь поэт, и мы все начнем стихи читать, а то и писать. Но нам с вами до такого светлого дня не дожить.
Прелеста. Лучше бы ты, Гаврюша, бросил это занятие. Вот и мамочку обидел. И еще многих людей наобижаешь своими виршами. И тебе никогда офицерского чина не получить.
Анна. Ах, нет пророка в своем Отечестве! Вы – люди деревенские, неотесанные и того не понимаете, что, может, уже грядет на Руси свой первый поэт! Вот этот юноша со взором горящим, может, и есть наш мессия!