Имир
Шрифт:
– Завтра зайду, - чмокнув на прощание, девушка оставила меня одного.
На кухне еще витал запах съеденного ужина, свежевымытые тарелки занимали свои места в сушильном шкафу. Катя уходила каждый вечер к своей бабушке, живущей неподалеку. Я не торопил развитие наших отношений, давая девушке привыкнуть. Запасную связку ключей от своей квартиры я ей выдал еще в первый вечер, аргументируя свой поступок тем, что часто бываю занят. Катя по своему поняла этот жест, поцеловав тогда впервые мою щеку.
Работа над силовой установкой застопорилась и я всерьез задумался о том,
Провозившись опять целый день и ничего не добившись, желание работать на сегодня пропало. Я вылез кряхтя из-за стола, с удовольствием потянувшись до ломоты в суставах. Соблазнительные съестные запахи заполняли квартиру, проникая сквозь закрытую дверь кабинета. Пройдя по коридору до кухни, я отметил по красоте и количеству готовящихся блюд намечающийся праздничный ужин. Сообразив, что это не спроста, решил сходить в ванну и побриться.
Заглянув в приоткрытую дверь и оценив, чем я занят, Катя удовлетворенно хмыкнула, сказав при этом, чтобы я тут не сильно задерживался. Побритый и голодный, я познал всю глубину женского коварства, после того как был вынужден ждать еще почти целый час, пока сама Катя закончит наводить марафет, оккупировав ванную комнату.
Ужин затянулся, на столе появились свечи и вино. Романтический вечер закончился поздно и она осталась, согласившись переночевать в соседней комнате. Я оказался ее первым мужчиной, так что мы скоро утихомирились и болтали до середины ночи. Проведя случайно по моему телу рукой и обнаружив, что кое-кто остался не сильно удовлетворен, Катя настояла, чтобы я повторил. Уже не стараясь сдерживаться, я взял ее второй раз. Одолевавшее до этого меня возбуждение спало и я заснул, приобняв ее в своих объятьях.
– Бабушке опять стало хуже, - виновато сказала Катя, закончив разговаривать по телефону и зайдя в мой кабинет.
– Пойдешь?
– заранее зная ответ, зачем-то уточнил я.
Стоило нам начать жить вместе, как у бабушки обострились приступы болезни. Со дня романтического вечера прошла целая неделя, а Катя смогла остаться со мной всего лишь один раз. Меня это категорически не устраивало и я задумался, что можно в связи с этим сделать.
– Давай я тебя провожу, - предложил я.
– Ты не занят?
– привыкшая, что я вечно торчу в своем кабинете и что-то делаю, она попыталась отговорить меня: - не надо, здесь идти совсем близко.
– Нет, я не занят, да и с бабушкой твоей познакомлюсь, - уже все решив, я встал из-за стола.
– Правда?
– Катя внимательно всмотрелась в мое лицо.
– Правда-правда, - обманывать девушку не хотелось, но сама она "эту" проблему никогда не решит.
Квартира, в которой проживала Марта Игоревна не сильно уступала моей, разве что комнат было две, да мебель была разбавлена современной техникой. Те же трех с половиной метровые потолки и арочные окна с лепниной. Судя по тому, как держалась старушка, она искренне была уверенна, что за подобное "наследство" вокруг нее должны увиваться 24 часа в сутки.
– Бабушка, ты сиди, я сейчас чаю заварю, - познакомив нас и усадив в гостиной, Катя вышла из комнаты, оставив вдвоем.
– Так вот кто мою внучку до блуда довел, - она даже не пыталась изобразить радушия от знакомства со мной.
– Значит так, - поняв, что политесы здесь бесполезны, начал я: - у вас Марта Игоревна всего два варианта, либо едете в госпиталь, где вам отмотают 20 лет жизни назад, либо умираете. За три дня увянете и тихо уйдете.
– А что помру-то не сразу? Что тянуть?!
– бабулька проявила норов, взбрыкнув и показав, какая она была в расцвете лет.
– Катя успеет за три дня свыкнуться с неотвратимым фактом вашей близкой смерти и преодолеть психологический шок будет полегче, - я объяснил свою позицию.
– А если на двадцать лет соглашусь? Когда исполнишь?!
– не ожидавшая столь циничного ответа, она поспешно перевела разговор.
– Одевайтесь и поехали, - не видя причин тянуть, сказал я.
Повернувшись к дверному проему, куда метнула свой взгляд старушка, я увидел Катю, которая стояла в коридоре, прислонившись к дверному косяку. Судя по ее лицу, она все слышала и я открылся для нее с другой, не известной до селе, стороны.
– Вот Катенька и нашла ты себе кобеля на нашу голову, - оценив состояние ступора у внучки, бабка не удержалась от язвительного комментария.
– Марта Игоревна, еще один опус в подобном роде и вариант останется один, - встав с кресла и посмотрев на старую женщину сверху вниз, я добавил: - и ехать никуда не придется.
Вызванное такси подали через семь минут к подъезду. К моей тщательно скрываемой радости Катя не пыталась со мной говорить, лишь изредка бросая в мою сторону странные взгляды. Несмотря на бойкое поведение Марты Игоревной в гостиной, передвигалась бабуля действительно с трудом и, чтобы оказаться в салоне машины, нам потребовалось еще четверть часа.
– Не поминай внученька лихом, - полупрозрачная крышка скрыла от нас лежащую в мед капсуле старую женщину.
Катя осталась стоять рядом с коконом, в то время как я отошел к управляющей консоли. На самом деле не было никакой необходимости в физическом контакте с панелью управления, но за моими действиями наблюдали колючие глаза на незапоминающемся лице находящегося в госпитале человека. Судя по всему это был кто-то из ФСБ и я не собирался давать им лишней информации к размышлению.
Диагностика закончила работать еще до того, как я подошел к торцу мед капсулы. Диагноз был очевиден, общий износ биологических тканей и несколько болезней, связанных с преклонным возрастом. Введя режим регенерации организма на 20 процентов, я задумался о Кате. То, что в ближайшее время девушка меня к себе не подпустит было очевидным, так что следовало ее "отступить", дав время разобраться и в себе и в ситуации в целом.
Выйдя на улицу, я увидел знакомый микроавтобус. Крепкая фигура полицейского привычно курила, облокотившись поясницей на капот. Я неспешно подошел к махнувшему мне сотруднику.