Имир
Шрифт:
– Почему?
– выждав целую минуту, прежде чем произнести единственное слово, малек показал, что он действительно прожил триста лет и иногда бывает мудр.
– Кто дал тебе право решать, как мне жить дальше?
– вспылил я, хоть и был уверен, что смогу держать себя в руках: - На каком основании ты совершаешь на мой счет сделки? Я стал твоей собственностью? Ты мой хозяин?
Судя по тому, как сменилось непонимание на задумчивость, находящийся присмерти смог оценить, как выглядят его поступки с моей стороны.
– Я прошу принять
Так как малек был все еще парализован, я взял его руку в свою, установив телесный контакт.
"Внимание, предложен односторонний договор, принять?"
Эта разновидность договора "по обоюдному согласию" заключалась между разумными, предоставляя только одной из сторон не нести ответственности за совершенные действия. На текущий момент, я должен был мысленно подумать обо всем, за что с меня не могли спросить по местным законам, относительно будущих поступков в отношении предложившего мне данный договор разумного. Если бы мои мозги оставались на том уровне, что достались от рождения, то я вряд-ли бы смог что-то внятное сообразить в отведенный тридцатисекундный интервал. Но я был уже не тот и расширившиеся от удивления глаза Курибжу были явным подтверждением моей особенности.
– Ну ты даешь, да я только на чтение указанных тобой пунктов потратил минут десять, - поразился он.
– Подтверждаешь?
– так и не получив уведомление от имплантата, что договор заключен, я оставался "сух" и подчеркнуто "недоступен".
Пытавшийся юлить даже на смертном одре, Курибжу перехитрил сам себя. В указанных мной пунктах, значились такие условия, что ни он сам, ни его родственники, ни наемные работники, не могли нанести мне ни прямого ни опосредованного вреда. Из-за вывернутости ситуации, условия приходилось ставить наподобие "я не убью вышеуказанных, если состояние моего галосчета не ухудшится от их явных и не явных действий".
– Подтверждаю, - поникшим голосом произнес он, но я дождался подтверждение от имплантата, которое пришло только спустя пару минут.
– Ну вот и хорошо, - заключил я, вставая.
– Гхм, - кашлянул парализованный малек.
– Как выздоровеешь, поговорим, - не собираясь помогать, обозначил я свою позицию: - и лучше на нейтральной территории.
Выйдя назад в общий зал, я застал малолеток в обществе пары зверолюдов, что-то наливающих моим "самкам". Попробовав то, чем поили девчонок, я едва продышался, настолько ядреной была смесь. Пользуясь тем, что вступивший договор имеет силу с момента заключения, я нанес два удара, по одному каждому в голову. Впервые я использовал обретенную силу на сто процентов, разбрызгивая кровь, с пробитыми песьими черепами, малеки упали на цветастый коврик.
– Встали, пошли, - скомандовал я девицам, сопроводив свои слова помощью рук.
До жилого бокса мы добрались без происшествий. Последнюю сотню метров я тащил малолеток на своих руках, выпитое неокрепшими организмами дало себя знать и они вырубились еще в шахте лифта.
Глава 27
На этот раз я отпаивал перебравших девушек. Саша очнулась раньше, за что и удостоилась оказания помощи в первую очередь. Через четверть часа очухалась и Марина, которую я так же отволок в душевую, дав предварительно напиться воды.
– Так не честно, - неожиданно заявила Саша.
– Что?
– не понял я.
– Мы тебя голыми отхаживали, а ты в джинсах, - обвинила она меня.
– Счаз тебе, - ухмыльнулся я.
Оставив подруг отмокать, я отправился готовить еду. С момента прибытия на станцию, это был первый раз, когда я обратился к интерфейсу данного агрегата, так что мне потребовалось некоторое время, чтобы с ним разобраться.
– Женя, а как ты смог заставить эту железку сделать отбивную?
– учуяв запах жаренного мяса, Саша проявила интерес.
– Откуда я знаю, - пожав плечами, отмахнулся я: - захотел, вот я и получил.
– А как получил?
– чтобы не молчать, сидя за столом и вяло ковыряя вилкой в тарелке, девушка посмотрела на меня.
– Из кухонного синтезатора, - перестав жевать, я в свою очередь уставился на Сашу и уточнил: - а ты как еду заказываешь?
– Ну, - последовавший далее бред "сивой кобылы" выявил очередной пласт непонимания детдомовками принципов общения с местной техникой.
– Ясно, давайте доедайте, а не то мясо остынет, - с трудом удержавшись от смеха, я пообещал сам себе преодолеть собственную лень и рассказать, как пользоваться пищевыми синтезаторами, ради того, чтобы иметь в будущем нормальную пищу.
Растолковав Саше и Марине их "админские" права при работе с невоодушевленными предметами, я с удовольствием наблюдал, как подружки схватывают на лету каждое мое слово. Произведенная оптимизация мозга давала не только улучшенную память, но и поднимала скорость мыслительного процесса.
– Женя, а сколько у тебя осталось денег?
– Саша устала жевать кусок мяса и отложила вилку в сторону.
– А что?
– насторожился я, стараясь не подавать виду.
– Ты мог бы нанять нас в качестве телохранителей, - выдала она.
Отложив нелепый двузубец, который местные использовали вместо нормальной вилки, я уставился на подружек.
– Наемные работники могут проживать на территории нанимателя и при этом сохраняют за собой статус свободных, - в очередной раз удивив меня переменчивостью своего амплуа, Марина поддержала подругу, выдав явно где-то вычитанную юридическую казуистику.
Судя по напряжению, с которым они ждали ответа на сделанное предложение, статус "самок" девушек категорически не устраивал. Откуда они понабрались подобной информации я не знал, о чем и не преминул спросить.
– Вот, нам подарили, - продемонстрировав браслет, одетый на руку Марины и скрытый до этого рукавом комбинезона, девушка пояснила: - местный аналог компьютера.
– Да?
– я заподозрил неладное: -хочу напомнить, что я вас обеих в нижнем белье в душ оттаскивал и подобного украшения не видел!