Имита
Шрифт:
Оливер в очередной раз заглянул ей в лицо и удивился:
— Луис, с тобой плохо? Ты побледнела.
— Мало бываю в дневное время на улице, — с трудом улыбнулась она.
У порога в минимаркет, внутри которого ютился аптечный пункт, они распрощались, и Луис вошла в магазин. Пока она разглядывала полки с гелями — слепо смотрела на них, не видя, ужас охватывал её всё больше. Она перебирала слова Оливера и, словно пелена спадала с глаз, когда понимала, что он прав во всём. Как же она-то не заметила, что Дэниел… привязался к ней? Совместные
Из минимаркета она вышла с нужным подбором гелей и с окончательным решением исчезнуть с Кэссии, едва выздоровеет Дэниел.
Вернувшись, она заставила его лечь и быстро сделала ещё один массаж, вминая в него лучшие гели. И только затем заторопилась уйти.
— Луис? — недоумённо окликнул её Дэниел. — Ты уходишь?
— Да, мне бы хотелось выспаться перед работой.
— Но ты же можешь выспаться и здесь!
— Дэниел, понимаешь, — неловко сказала девушка, — я сильней засыпаю, если дома.
— … Понимаю, — чуть разочарованно сказал он. — Зайдёшь ко мне перед выходом на работу? Я позвонил к себе, что не смогу сегодня прийти, и попросил сменщика забежать ко мне, чтобы проводить тебя.
В своей комнате она села на кровать и задумалась. Санни не подписывал с нею контракта. С ним нетрудно договориться, что она работает в его баре ещё, скажем, неделю, а потом уходит. Затем — за эту неделю выздоровеет Дэниел и тоже не будет нуждаться в ней. В конце концов, возможно, он не влюблён, а лишь тянется к ней, как к женщине. К женщине одинокой, которая живёт рядом и которую так нетрудно пожалеть.
Чувствуя внутри себя пустоту, которая разрастается, Луис прикусила губу.
Придётся расстаться со всеми, с кем была дружна. Оказывается, на этот раз связей с людьми, которые к ней хорошо относятся, гораздо больше. Трудно будет их рвать. А Прести? Сможет ли дракончик пережить перелёт на другую планету? Хотя он постоянно на ней (Прести высунулся из-под руки и скрипнул), так что проблем с переездом зверька точно не будет. Луис жёстко растёрла лицо ладонями. Вот ведь влипла…
Она зашла к нему за полчаса обычного времени выхода на работу.
Обложенный подушками, на которые он опирался, полулёжа, Дэниел выглядел хорошенько выспавшимся, так что она смогла весело сказать:
— Вот видишь, как хорошо, что я ушла! Небось, и ты выспался неплохо!
— Выспался, — подтвердил Дэниел, усмехаясь уголками губ — рассечения не давали ему улыбаться в полную силу.
— Я же просила замазывать сразу, — сердито сказала Луис, быстро направляясь к нему, чтобы наложить смягчающую мазь на кожу вокруг его рта.
— А нечего было уходить! — поддел её Дэниел. — Осталась бы — за всеми назначениями проследила бы. — И уже серьёзно спросил: — Луис, мне показалось, я переступил в наших отношениях что-то такое, отчего стал тебе…
— Не торопись, — перебила девушка. — Я не совсем поняла: а у нас были отношения? О поцелуях я сказала шутя. Мне показалось — мы просто хорошие друзья.
Он замолчал. Но его молчание было ощутимо тяжёлым. Наконец он зашевелился и с трудом опустил ноги за край кушетки, сел. Похлопал рядом с собой.
— Хорошо. Если тебе нравятся дружеские отношения, останемся друзьями. — После этих слов она неловко села рядом, но не близко, а Дэниел продолжил: — Только, Луис, прошу тебя — не отказывайся, ладно? Когда мне показалось, что отношения у нас выходят за рамки дружеских, я купил тебе небольшой подарок. Так, безделушка. Вот. Возьми.
Он протянул ей тонкий золотой браслет с вкраплениями мелких драгоценных камней. Луис, зачарованная посвёркиванием, с трудом оторвала взгляд от браслета и испуганно замотала головой.
— Это дорогая вещь! Я не могу её принять!
— А мне куда её девать? — пожал плечами Дэниел. — Назад, в магазин? Бери. Пусть будет на память. О нашей дружбе.
Она быстро взглянула на него.
— Дэниел… Мне нельзя, понимаешь? Нельзя…
Он сидел, ссутулившись, тяжело положив руки на колени.
— Да всё я понимаю! — с неожиданной досадой сказал он. И встал, тяжело сделал несколько шагов по комнате. Лохмы волос упали на лоб, и он машинально мотнул головой, чтобы убрать их с глаз. — И что в твоей жизни есть какая-то тайна, из-за чего ты прячешься так, что на улицу без чёрных очков не выходишь, и поэтому поёшь у Санни, а не подмостках какого-нибудь шикарного ресторана. У тебя же шикарный голос. И петь ты умеешь по-настоящему… И, может, имя-то твоё не настоящее! Ты, случаем, не от мужа сбежала? Может, тебя ищет полиция, потому что ищет тебя твой муж?
— Я не замужем, — вставила она. И он замолчал. — И вообще… Кто бы говорил. Ты же не скажешь, что за плохой клиент побывал вчера ночью в вашем баре, против которого ты не выстоял. Так что — квиты.
— Меняемся? — внезапно предложил он. — Я говорю, что было ночью. Ты — почему прячешься. Как?
— Ты первый, — уже заносчиво сказала она. — А то вдруг я скажу, а ты — промолчишь.
Он усмехнулся, сумев на этот раз усмехнуться выразительно: смягчённая кожа позволила не лопнуть зажившим царапинам.
— Ты правда согласна?
— Да.
— Я участвую в легальных боях без правил. Есть тут один клуб.
— Зачем? — с недоумением спросила она.
— Что — зачем?
— Ну, зачем ты участвуешь в боях, из-за которых выглядишь будто задавленный машиной? Зачем тебе это?
— Про «зачем» условия не было, — угрюмо отозвался он. — Теперь твоя очередь.
Она отвернулась, собираясь с мыслями и с духом. С минуту, наверное, продумывала, как сказать то, о чём никогда бы не сказала. Дэниел терпеливо ждал.