Имита

Джиллиан

Остановившись перед небольшой клумбой, сформированной не ровными рядами цветов и декоративной травы, а в художественном, на первый взгляд, беспорядке, Луис задумчиво пригляделась к высокому цветку, который среди остальных резко выделялся яркими тонами. Ливей смог вписать его в окружение других ярких цветов, но рост выскочке оставил, отчего казалось, что этот — командует. Юджина — улыбнулась девушка. Кто же ещё. Только она умеет среди других девушек, одетых одинаково, выделиться не только ростом, но и самой настоящей аурой командирши…

Уже забывшись в покое зимнего сада, подняла голову взглянуть на высокий потолок. Он был выполнен из материала, который под лучами лийского солнца светился льдисто-голубым, с яркими жёлтыми проблесками. Про материал ей, конечно, рассказал довольный своим «небом» Ливей…

И замерла, насторожённо прислушиваясь к своим ощущениям. И почему-то сразу мелькнула странная мысль о том, что слишком далеко отошла от Ливея. Очень далеко. Что, захоти он её отыскать, сразу и не найдёт. А ведь вирт…

Она резко обернулась.

Шагах в пяти-шести от неё стоял Горан. Он выглядел, как всегда, очень аристократично в белой трикотажной рубахе, в светлых свободных брюках, в каких-то мягких полуботинках. В душе Луис фыркнула: в этой полутёмной зелени он смотрелся неким привидением. Или манекеном, поскольку лицо его сохраняло странное выражение отсутствия всякого выражения. Нет, всё-таки привидением. Особенно в отличие от неё — бегающей в привычных потёртых серых джинсах и в закрытой тенниске.

— Разглядела? — бесцветно спросил Горан.

— Да, — помедлив, сказала девушка. Короткий всплеск веселья быстро проходил, заставляя горько пожалеть о собственной недогадливости. Могла бы и сообразить, что отходить слишком далеко от Ливея не стоит. Здесь, в этом довольно глухом уголке зимнего сада, может случиться что угодно. А садовник, естественно, не успел добежать до неё, если даже Рита дозвонилась.

— И как? Оценила?

Какой-то внутренний чертёнок не дал ей даже подумать о том, что она выпаливает:

— Я не оценивала. Я сравнивала.

Вот теперь его глаза зажглись интересом. Правда, враждебным. Но хоть какое-то чувство. Читать по эмоциям Луис ещё кое-как умела, а вот по безразличному лицу мало того, что ничего не угадаешь, так ещё и страшно с таким человеком общаться.

— С кем?

Она заколебалась, говорить ли. Поэтому выразилась неопределённо.

— С одним человеком.

— С кем конкретно? — настаивал он.

С глубоким удивлением Луис поняла, что он здорово задет её ответом о сравнении. Поэтому лучше ответить хотя бы самое главное.

— Вы его всё равно не знаете. Он «мёртвый глаз».

Наверное, ещё с минуту он смотрел на неё снова достаточно равнодушно, прежде чем продекламировать:

— «Ты был пьяный и смешной, но стрелял, как бог». Это о нём?

— Да.

— Как же Тайра уговорила тебя вернуться, если он такой?

— Тайра была очень убедительна, — всё ещё держась настороже, ответила Луис. И отступила, потому что он сделал шаг к ней.

Не меняя выражения тяжёлого лица, Горан снова шагнул к ней. Она решилась остаться на месте, но он сделал ещё шаг и очутился слишком близко к ней, так что следующий его шаг заставил её снова попятиться.

— Знаешь, что мне нравится? — монотонно спросил он.

Против воли Луис пока основной мыслью было не повредить цветникам Ливея. Так что она пятилась, то и дело посматривая назад, не сворачивает ли на газоны. И старалась не упасть, поскольку мужчина чувствительно давил на неё даже с расстояния. Давил страхом, который она чувствовала от волны угрозы от него.

— Что? — она постаралась выговорить вопрос ровно. Он уже заставил её пятиться, но эмоций не должен услышать. Что бы там ни говорила Рита, но мужчины в первую очередь реагируют на чувство. И если этот красавчик почувствует её страх…

— Мне нравится твоя строптивость. — Он остановился, сунул руки в карманы брюк, выговорив фразу всё так же монотонно. — И при этом ты ничего сделать не можешь. Забавное сочетание в женщине, когда она огрызается, но чётко знает, что на деле является рабыней. Гавкаешь по мелочи, но знаешь, что привязана к этому месту. Я приучу тебя к месту, су… И в следующий раз мне не понадобится разговаривать с тобой. Только раз свистнуть, чтобы ты подошла сама.

Горан произнёс эту тираду совершенно сухо, без малейших интонаций.

— Я не гавкала и не огрызалась. Пока, — холодно сказала Луис. И мгновенно горячая волна по телу: «Луис, как бы тебе ни хотелось ответить, в следующий раз в такой ситуации лучше промолчать».

«Дэниел, любимый… Как бы я хотела, чтобы ты был рядом, чтобы напомнить мне это правило, сжимая мою руку!»

— Сегодня ночью ты придёшь ко мне, — безучастно сказал Горан.

— Вот так просто? — вырвалось у девушки. Нет, вы посмотрите, насколько этот… этот… жених самоуверен!

— Хочешь сложностей, су..?

Он резко стартанул с места и мгновенно очутился рядом с нею. Горан даже не старался что-то изобразить: схватил её за руку, буквально дёрнул к себе и, придержав ей голову, впился в её рот, другой рукой жёстко зафиксировав её спину — не обнимая, а бесцеремонно прижав к себе. Луис замычала от боли, когда он куснул её за губу и заставил рот, сжатый было от неожиданности, открыться. Воспользовавшись, что она от неожиданной боли чуть обмякла, он немедленно захватил её рот губами и языком полностью. Чуть не задохнувшись от его властного проникновения, девушка некоторое время пыталась всё-таки вырваться. Однако ощущение, что она сдавлена между частями мягкой мебели, заставило её отказаться от сопротивления. Расслабившись в железных руках Горана, она зажмурилась: «Прости, Дэниел! Я буду представлять, что это ты целуешь меня… Что ты просто пьян и сейчас вот-вот успокоишься, потому что знаешь, что тебе я позволю делать со мной всё, что угодно. Ты-то, несмотря на это позволение, будешь всегда нежен со мной! Прости… Ведь я не знаю, каким ты бываешь пьяный…»