Immortality
Шрифт:
– Однажды мне казалось, что я любила. Он был великолепным и полностью отвечал моим требованиям. Я была глупой: для меня внешняя оболочка человека была гораздо предпочтительней его внутренних качеств. За что и поплатилась, - закончила она тихо.
Я замерла. Неужели Розали Хейл мне открывается?
Опустив взгляд, она продолжила:
– Свадьба должна была состояться через неделю, когда мой жених вместе со своими дружками остановили меня
Шокированная её признанием, я непроизвольно сделала шаг вперёд.
– Розали…
– Карлайл нашёл меня и попытался помочь.
Она снова замолчала, и именно в этот момент я поняла: никогда это красивейшее существо не смирится со своей сущностью. Будь у Розали выбор, она предпочла бы смерть.
– Я убила их всех, - подняла она на меня свой наполненный болью взгляд.
– Это была моя месть за поруганные надежды. И за то, чем я стала.
Я закивала, вспоминая, что случилось с Эмили. И я воспользовалась этим правом. И если дальнейшие события были не совсем тем правосудием, что заслуживали растерзанные мною подонки, чувства, испытываемые Розали, я понимала. Мне захотелось рассказать ей об этом.
– Ты имела полное право сделать это.
– Это же право есть и у тебя.
– Розали смотрела прямо в мои глаза, и я видела, что она говорит искренне.
– Ройс Кинг вместе с друзьями убил все мои надежды на счастливую жизнь. Он лишил меня будущего, где я имела дом, семью и парочку белокурых малышей. По нашей вине ты лишилась того же. У тебя есть все основания нас ненавидеть.
Розали встала на мою сторону, вспомнив, какие чувства обуревали её в самом начале своего существования – это было удивительно. Но у меня было восемьдесят лет, чтобы справиться с этим, а вот ей, похоже, и вечности будут мало.
– Сколько людей живёт в мире, не зная, что монстры из сказок существуют, - усмехнулась я.
– Не вини себя в том, что я оказалась из тех, кому на роду было написано с ними столкнуться. В конце концов, вы же меня не съели. Можно сказать, я обошлась малой кровью.
– Белла, - покачала она головой.
– Ты же это несерьёзно? Неужели ты не жалеешь? Неужели, будь у тебя возможность, ты не захотела бы всё изменить? Неужели, именно об этом ты мечтала?
– Розали обрисовала рукой мою фигуру, и я понимала, что она имеет в виду совсем не внешнюю оболочку.
«Да, я мечтала не об этом. Когда-то я хотела быть одной из вас, но только потому, что одним из вас был тот, с кем я была готова провести вечность. Без него она для меня бессмысленна».
– Как ты сказала, ни у кого из нас не было выбора.
Это был самый нейтральный ответ.
– Я хотела
– Я с удивлением увидела на её лице сожаление.
– Он…
– Знаю, - перебила я.
– Это ничего, Розали. Всё в порядке.
Несколько секунд она молчала, изучая меня. Постепенно жалость сменилась прежней надменностью.
– Я до сих пор считаю, что для него лучше было бы ничего о тебе не знать. Но понимаю, что один из нас обязательно как-нибудь проговорится.
Я кивнула, соглашаясь с её словами.
– Не думаю, что это было легко для тебя, хотя я никогда не верила в искренность ваших отношений.
– Я нахмурилась, задетая её словами. Увидев это, Розали предупреждающе подняла руку: - Не торопись меня обвинять. Нам не довелось достаточно хорошо узнать друг друга в прошлом, и я могу говорить только о своём брате. Ему расставание с тобой далось очень тяжело, и мы рады, что Эдварду, наконец, удалось наладить свою жизнь. Вижу, ты тоже справилась с этим. Если он когда-то и поступил с тобой нечестно, свой ад он уже прошёл. Пожалуйста, Белла. – Неожиданно в её голосе послышалась мольба.
– Если мой брат действительно когда-то был тебе дорог, не мучай его. Будь снисходительна.
Множество чувств испытала я, пока Розали говорила, но выражение какого-либо одного из них было бы недостаточно: обида и злость, сожаление и горечь. Если слова доктора Каллена, пусть и глубоко внутри, но заставили меня порадоваться смутной надежде, что я могу быть одной из них, то Розали прочертила чёткую границу между мной и своей семьёй.
– Ты хорошая сестра, Розали. Родные могут тобой гордиться.
Сказав это, я отвернулась и направилась к дому. Всю дорогу я слышала за собой её шаги.
Возле чёрного внедорожник, на котором приехал Эммет, стояли три незнакомых автомобиля. Сердце болезненно сжалось, когда я увидела рядом с практичным седаном и белой «маздой»-купе, серебристую машину со знакомым логотипом. Это была не та модель, что я запомнила - более современная, но я готова была поставить что угодно на кон, что знаю хозяина этого «вольво». Сколько лет прошло, а он всё ещё предан этой марке. Почему-то от этого факта стало одновременно и тревожно, и радостно.
Гостей я пока видеть не могла, но их хорошо было слышно на подходе к дому. Разговор шёл на повышенных тонах.
Я узнала голос того, кого звали Елеазаром.
– Мы должны разобраться во всех мотивах, прежде чем выносить окончательное решение.
Голос отвечающего заставил меня замереть.
– Не может быть никаких сомнений. Это она.
– Ты уверен, мой друг?
– Елеазар говорил с волнением.