Immortality
Шрифт:
Но я молодец, первая пришла в себя. Нашла правильные слова, заставившие Эдварда меня отпустить.
«Но ты больше не мой Эдвард». Хорошо прозвучало, нечего сказать.
Действие заканчивается. Герой уходит в туман. Героиня на пыльных подмостках в ожидании грома аплодисментов.
Занавес.
Грома не было. Была громоподобная тишина.
Не знаю, как у меня, но эмоции на лице Эдварда
«Но ты больше не мой Эдвард».
А он даже не попытался возразить. Ничегошеньки: ни словечка, ни движения. Ни отрицания, ни заверений. Но я видела, что это не так. Он мой! Всегда им был и до сих пор остался. И он это понимает, но…
Словно озарение пришла мысль: наверняка этот глупец подумал, что больше меня не интересует. Ничем другим этот переход от непонимания к боли, от боли к пустоте во взгляде, от неё к смиренной безысходности объяснить нельзя.
Ну и кто из нас больше предатель: я, однажды поверившая, что не нужна ему, или он, кто так легко принял моё безразличие?
Мы заговорили одновременно.
– Я…
– Я…
Эдвард кивнул, побуждая меня продолжить.
Почему-то вспомнился наш давешний урок биологии, когда он впервые заговорил со мной. «Уступаю даме!» Истинный джентльмен. Всегда, во всём и со всеми.
– Я должна извиниться, что поставила под удар твоих близких.
– Белла…
– Нет, ты прав.
– Я не позволила ему перебить себя.
– Мне опасно находиться рядом с ними. Но с твоего разрешения я бы всё-таки хотела поговорить с Елеазаром. Когда ты вошёл в щит… я до сих пор не понимаю, что произошло, но может это то, что должно помочь? И ещё.
– Я поколебалась, прежде чем назвать следующее имя: - Элис.
– Элис знала о тебе? – спросил он еле слышно.
– Да. Она обещала появиться. Так я поняла по нашему последнему разговору, и… Эдвард!
С изумлением я увидела, как он пошатнулся, неловко взмахивая рукой, будто в попытке найти опору. Забыв, что падение в любом случае не причинит ему вреда, я кинулась к Эдварду.
– Что с тобой?
Подставив плечо, я заглянула в янтарные глаза, читая в них растерянность и неверие. Это было ещё больнее, чем обречённость, затапливающая их до этого.
– Всё это время она знала о тебе?
– прохрипел он.
– Знала и ничего мне не говорила?
– Нет. Всё не совсем так.
– Она же… я же…. Я видел, Белла, видел!
– Эдвард стремительно развернулся и схватил меня за руки. Его пальцы больно впились в мои плечи: ещё немного и они раскрошат мраморную кожу. Я поморщилась, но он этого не заметил. Его вмиг потемневшие
– Я видел тебя. Всю жизнь твою видел в её видениях. Что это? Зачем?
Эдвард довольно ощутимо встряхнул меня в попытке побыстрее услышать ответ.
– Ты делаешь мне больно.
В мгновение ока он оказался на другом конце комнаты, а потом снова метнулся ко мне, нежно прикасаясь к повреждённым предплечьям.
– Прости, пожалуйста, прости. Я не хотел. Я забыл насколько ты хрупкая.
– Определённо, для меня быть вампиром намного выгоднее, чем человеком.
Я попыталась пошутить, но улыбка сошла с моих губ, как только я увидела выражение ужаса на его лице.
– Это сделала Элис?
– Господи, нет!
– Но она знала?
– Нет!
– выкрикнула я.
– Элис не знала. Она предполагала, что я умерла.
На последних словах Эдвард отшатнулся. Его глаза лихорадочно бегали по моему лицу. Губы были плотно сжаты, но я отчётливо слышала за ними скрип зубов. Эдвард был в ярости, и вряд ли до него доходит весь смысл моих слов.
– Всё это время Элис считала меня мёртвой, - докрикивалась я.
– Меня не было в её видениях. Именно это она и скрывала от тебя.
– Зачем?
– Чтобы…чтобы… - Надо было подобрать правильное слово, но как же трудно был сделать это.
– Спасти!
Да, это определённо подойдёт.
– Спасти меня? От чего?
– прорычал он сквозь зубы.
– Да от тебя самого!
– снова крикнула я.
Его ярость передавалась мне. Стараясь успокоиться, я сделала глубокий вдох.
– Что бы ты сделал, если бы узнал, что через полгода после вашего отъезда я исчезла? Брошенный грузовик и кровавый след – всё, что осталось от Беллы Свон. Что бы ты сделал тогда, Эдвард?
– допытывалась я.
Он нахмурился, пытаясь понять, какой ответ мне нужен. Я решила облегчить ему задачу.
– Что ты хотел сделать, когда узнал, что я умерла?
Вопрос прозвучал как обвинение. Эдвард задрожал. Сложно было определить, от ярости или от боли.
Закрыв лицо руками, он со стоном упал передо мной на колени.
От боли.
– Она видела это, - продолжала я безжалостно.
– Видела, как ты идёшь к Вольтури. Ты ведь этого хотел, да? Умереть? Какая непозволительная роскошь для вампира самому назначить себе дату смерти.
– На последней фразе мне не удалось скрыть горечь.