Император Африки
Шрифт:
Пуля, застрявшая в груди, давно уже была выдернута оттуда и сейчас валялась где-то в пыли. Поднося к губам окровавленную своей и кровью Заудиты руку, я кричал слова проклятий и клятв, пока у меня ещё оставались силы. В голове проносились видения будущего, которые я не в силах был запомнить.
Потом силы оставили меня, я зашатался, разум окончательно помутился, и кровавая пелена опустилась на мои глаза. На слабеющих ногах, я сделал ещё два круга безумного танца, пока они окончательно не подкосились, и я не рухнул на окровавленную землю,
Луиш Амош, ждал во дворце, когда прибудет из церкви Мамба с Заудитой. Время тянулось мучительно медленно. «Надо было поехать вместе с Мамбой» – досадуя на самого себя, про себя думал он. Здесь же ждал и Ефим Сосновский, и остальные приглашённые, включая послов ведущих европейских держав.
С улицы послышался шум. Заинтересовавшись, Луиш вышел из дворца, надеясь, что это уже приехал свадебный кортеж. Действительность же, поразила его. Шум, оказался выстрелами, которые слышались от церкви.
Луиш стоял, напряжённо прислушиваясь, пока отчётливо не услышал, треск револьверных выстрелов, а потом, раздавшиеся один за другим, два гулких взрыва, ни на что не похожих. Сердце ёкнуло – «Беда!».
Не помня себя от страха, он подхватился и бросился бежать в ту сторону. Увидев стоящую недалеко повозку с запряжёнными в неё двумя лошадьми, принадлежащую какому-то вельможе, он запрыгнул в неё и закричал – «Гони!».
То ли у него был страшный вид, то ли его уже здесь хорошо знали, но возница, чёрный, как сапог негр, хлестнул лошадей длинной плёткой и, направив повозку в сторону раздавшихся взрывов, поехал туда, всё ускоряясь и ускоряясь.
Через несколько минут, они домчались до церкви и страшная картина, открывавшаяся их глазам, заставило сжаться сердце Луиша в мучительном спазме.
Прямо перед церковью лежала убитая, разорванная в клочья Заудита, а возле неё шатаясь от бессилия, опускался на землю Мамба. Как Луиш, оказался возле него в течение пары секунд, Луиш не мог бы объяснить и самому себе.
Мамба лежал на залитой кровью земле, которая вытекала из обоих обрубков рук Заудиты, без сознания весь перепачканный своей и её кровью. Луиш, который был намного меньше его, одним движением, просунул под его тело свои руки и не чувствуя веса, поднял Мамбу и бегом бросился к повозке.
Уложив в него Мамбу, он вышвырнул с козел кучера и, настёгивая лошадей и воя при этом, как раненный волк, понёсся к дворцу, желая только одного, чтобы его друг выжил.
Что происходило дальше, он помнил плохо. Как передавал Иоанна Тёмного в руки русских лекарей, работавших в госпитале организованном в Аддис-Абебе, ещё при итало-абиссинской войне и так и оставшихся частично тут; как кричал, что Мамба должен жить; как рыдал, словно женщина, забившись в самый дальний угол дворца; как потом, сидел в прострации, не думая ни о чём.
Всё это прошло мимо его сознания, оставив только горечь утраты и чувство несправедливости жизни. Мамба будет
Император Менелик II, был в полном шоке. Его дочь погибла смертью храбрых. Погибла в мирное время, но в бою, став жертвой подлого нападения. В том, что это нападение было инспирировано врагами Мамбы, он не сомневался.
Но зачем было убивать невинную девушку? Лес рубят – щепки летят, ответил бы ему любой русский. В большом деле, без потерь не бывает, – сказали бы ему англичане, которые всё это и затеяли.
Но что делать отцу, у которого убили единственную дочь? Мстить и требовать наказания виновного. А что делать императору, у которого подло убили дочь? Мстить и убивать в ответ, объявляя войну!
Менелик II знал, кто отомстит за него. Свадебный союз распался, военный – нет! О том, что Мамба страшно отомстит, Менелик не знал, Менелик, это чувствовал, всеми фибрами своей африканской души. Мощный всплеск чистой энергии ненависти, чувствовали все, кто находился в Аддис-Абебе в тот момент.
Мамба был унган, Мамба был христианином – страшная смесь, похлеще напалма. Оставалось ждать, когда он встанет на ноги и будет действовать, а пока всем его подданным было достаточно просто знать, что он жив.
Каждый сразу стал готовиться к мести и к войне, будучи наслышанным о страшной клятве, который дал Иоанн Тёмный над телом своей невесты. От себя Менелик II, собирался выделить воинов, готовых мстить вместе с Мамбой, и оружие, которое он собирался закупить в России и других странах. Почему там? Помимо наработанных связей, там было самое дешёвоё оружия, исходя из того, что однозарядная винтовка Ремингтона шла по оптовой цене три фунта-стерлингов за штуку, а курс был 1 фунт – два рубля девяносто четыре копейки в то время.
Нарезная винтовка системы Бердана стоила всего десять рублей, и это в розницу, их было много на складах, после перевооружения Российской армии, да стоимость патронов по два рубля за сто штук.
Сто тысяч винтовок, по оптовой цене семь рублей за штуку и пару миллионов патронов к ним, всё вместе не превышало сумму в миллион рублей. Такую сумму царь Судана, Иоанн Тёмный, уже мог себе позволить, а Менелик II с удовольствием собирался субсидировать его, организовав покупку оружия и его доставку.
Африку ждали странные времена, необычные и изменяющие сам мир. Населённая полудикими племена, не вышедшими ещё в основном своём большинстве из первобытно-общинного строя, они стали внезапно для себя оказывать влияние на мировую историю и Менелик II, только приветствовал это, видя страх, в глазах английского посла, и удивление у всех остальных иностранцев, приглашённых на судьбоносную свадьбу.
Тихо, стараясь не привлекать к себе внимание, многие иностранцы, покинули Аддис-Абебу, стараясь скрыться побыстрее, и не попасть, под скорую месть негуса Абиссинии, что, в общем-то, было правильно.