Император деревни Гадюкино
Шрифт:
– Чем ты намазал ему подметки? – зашипела я.
– Прикольно? – обрадовался Максим. – Это суперклей, пять минут держит намертво, потом чпок – и теряет свои свойства. Маленькая деталь – туфли ни при чем, я бросил ему под стул специальную упаковку, она прозрачная, незаметная, от удара лопается. Дальше продолжать?
– Не надо, – выдохнула я. – Сколько тебе лет?
– Двадцать! – улыбнулся Максим. – Не веришь? Я плохо выгляжу из-за интенсивной учебы, ночи напролет читаю, зубрю, отсюда и небольшие морщины.
– Судя по твоим шуткам, тебе тринадцать! Где ты работаешь? –
– О! Процесс пошел! Лампа заинтригована, – заерзал на стуле затейник, – зачем портить здоровье ежедневным походом на службу?
– Однако ты, похоже, не стеснен в средствах, – заметила я.
– Мне повезло родиться в семье Скруджа Макдака, он ничего не тратил, только копил, – не испытывая даже толики смущения, откровенно признался Максим.
– Мажор, сорящий родительскими деньгами, – подвела я итог.
– Поверь, намного интереснее транжирить капитал, чем его собирать, – с видом кота, полакомившегося канарейкой, объявил сосед, – обожаю делать людям приятное, милая шутка всегда уместна.
Я посмотрела на Алексея, который шел в сторону выхода. Сорокин напоминал причудливый десерт: весь в разноцветном креме и прилипших в самых неожиданных местах конфетах, мармеладках и крохотных марципановых фруктах.
– Думаю, он с тобой не согласится.
Максим приложил палец к губам:
– Тсс. Своих не выдают. Познакомься с исполнителем желаний, волшебной палочкой, лучшим сыном Деда Мороза, защитником обиженных. Проси чего хочешь!
– Отдай бумаги, – велела я.
Макс протянул мне кипу листов:
– Это уже выполнено. Следующее.
Мне не терпелось изучить документы, поэтому, решив побыстрее отделаться от Максима, я сказала:
– Пока свободен!
– Не пойдет, – уперся он, – я не могу простаивать! От безделья разыгрывается гастрит.
Я встала.
– Осчастливь кого-нибудь другого.
– Я достал ей документы, – обиженно прогудел Макс, – до пяти сосчитать не успела, как все получила. Неужели трудно отнестись ко мне с пониманием? Не скрою, я поспорил на тебя с приятелем, но ты раскусила меня, хочу извиниться, дай мне шанс.
Я заморгала. Конечно, Максим инфантилен, ведет себя, как подросток, но ведь умеет честно признавать свои ошибки. И на самом деле в одночасье добыл необходимую мне информацию. Я имею в приятелях Костина и знаю, как долго нужно выцарапывать какие-либо сведения. В американских криминальных сериалах герои частенько хватаются за компьютер и в секунду раздобывают всю подноготную фигурантов. Уж не знаю, так ли хорошо обстоят дела в США или это фантазии сценаристов, но нашим ментам приходится намного сложнее.
Максим свесил голову на грудь.
– Красавица, прости чудовище, оно раскаивается.
Мне стало смешно.
– Хорошо. Давно мечтаю покататься на оранжевом «Порше»-кабриолете. Апельсиновый цвет – непременное условие, другие не предлагать.
Максим посмотрел на часы.
– Отсчет пошел.
Я схватила документы и убежала. Надеюсь, Максу придется потратить не одну неделю, разыскивая затребованное мною авто. Сильно сомневаюсь, что в природе вообще существует такой вариант.
Изучив бумаги
Константин Львович Пронькин считался честным финансистом, ни в каких махинациях его банк замешан не был. Дочери банкира Соня и Лида работали вместе с отцом, зять Вадим тоже влился в сплоченный коллектив.
Соня и Лида росли нормальными детьми, учились, посещали различные секции, потом стали желанными гостями светских вечеринок, их фотографии мелькали в прессе. Но никто из журналистов, даже коллектив «Желтухи» и «Трепа», не мог бросить камня в сестер Пронькиных. Лида и Соня считались образцовыми представительницами высших кругов. Никакой вызывающей одежды, бриллиантов в полдень, сигарет во рту, татуировок и креативных причесок. Обе девушки одевались в чуть старомодном буржуазном стиле, не пили, не курили, занимались благотворительностью, их ни разу не удалось поймать на тусовках в состоянии легкого опьянения. Идеально завитые локоны, легкий макияж, лодочки на шпильках, соответствующие мероприятию драгоценности и милые улыбки на красивых лицах – таковы были дочери банкира.
Лида удачно вышла замуж, ее избранника звали Вадим Краснопольский. Сам парень пока не достиг особых высот, но его отец, Никита Сергеевич, ворочал миллиардами. Вадим по праву считался одним из самых выгодных женихов столицы. Но его папаша отличался крутым нравом, это ему принадлежит крылатая фраза: «Если девушка имела хоть один роман до свадьбы – она шлюха, а мужчина без любовницы – идиот».
Вадиму приписывали флирт с парочкой актрис, тройкой телеведущих и одной спортсменкой, но никому из них не удалось дотащить лакомую добычу до дверей загса. Вадик без скандала расставался с женщинами, ни одна не сказала о нем резкого слова. Роман, который вспыхнул между сыном Никиты Сергеевича и Лидой, обсуждала вся страна. Вот уж когда журналисты оттянулись по полной, а имена людей, никогда не служивших поводом для скандала, внезапно украсили первые полосы газет и обложки глянца. «Краснопольский преподнес Лидии Пронькиной кольцо с двадцатикаратным бриллиантом, а девушка вернула ему подарок со словами: «Не могу принять такой сувенир». «Вадим пытается понравиться Лидии, он купил ей миллион роз. Но у девицы каменное сердце, она велела отвезти цветы в дома престарелых».
Шесть месяцев пресса самозабвенно описывала безумства, которые творил младший Краснопольский. А в начале осени случилось событие, заставившее основную массу репортеров кусать от злости локти. Лидия Пронькина дала первое в своей жизни откровенное интервью. Эксклюзив отхватил журнал «Звезда-хит».
Глава 14
Лида рассказала о себе. Теперь страна знала, что девушка любит шоколад, не гнушается читать детективы, а домашних животных не имеет, потому что ее сестра Соня – аллергик.