Император из будущего: эпоха завоеваний
Шрифт:
— Поймать его будет трудно. И начинать надо с предателей-ацтеков — Катсу вернулся на испанский и начал объяснять Шоте азы розыскной работы — Ведь кто-то сообщил синоби место и время прибытия посла! Раз есть связь — голубями или сигналами барабана — Значит, ее можно обнаружить
— Действительно, вчера и сегодня ночью на окраине города били Пау-Вау — оживился вождь — Это ацтекские барабаны
— Посольство прибыло затем, чтобы договориться о союзе против конкистадоров? — уточнил Катсу
Шота замялся, отозвал парней в сторону и произнес — Никто не должен об этом знать. Инков должен был принять Великий жрец Кетцалькоатля. Но он при смерти. Правитель города был вчера убит.
На пристани делать было нечего и парни отправились домой. По дороге Катсу начал вспоминать, что ему Диего рассказывал про инков.
— Кажется, первым европейцем, проникшим в Империю инков, был португалец Алежу Гарсия — Катсу посмотрел на Набори, припоминая подробности — И случилось это в 1525 году по христианскому стилю. Империя делится на четыре части, в каждую из которых ведет огромная дорога. Испанцы сумели завоевать пока две провинции и то благодаря тому, что инки воевали друг с другом.
— А главный у испанцев — оживился Набори — Франсиско Писарро. Столица инков, город Куско, была покорена совсем недавно
— В прошлом году — уточнил Катсу — Есть еще один крупный город Кито, который испанцы не смогли пока захватить.
— Что-то Диего рассказывал про комнату, набитую золотом — наморщил лоб толстяк — Не могу вспомнить что
— Писарро обманом взял в плен предыдущего императора инков Атауар-рьпу — пояснил Катсу — И держал его в комнате в цепях, привязанных к потолку. И тогда император предложил Писарро заполнить помещение, в котором его держали в цепях, до потолка золотом. Когда Писарро от удивления замешкался, император пообещал, что вдобавок заполнит соседнее помещении серебром. На что Писсаро ответил, что второе помещение меньше, чем первое, но император пообещал заполнить второе дважды. На протяжении более чем трёх месяцев инки собирали золото и серебро и заполняли комнаты. Но императору это не помогло — Писсаро его все-равно задушил.
— Вот не понимаю я этих индейцев — покачал головой Набори — Кортес с 300 солдатами захватывает императора ацтеков Монтесуму. Писсаро со 150 конкистадорами императора инков. У каждого из них были стотысячные армии, огромное количество охраны…
— Наглость города берет — ответил Катсу — Слышал такую пословицу? Потом у индейцев очень развито гостеприимство. Разве могли они предположить, что испанцы будут такими подлецами и нарушат все писанные и неписанные законы
Парни зашли в дом Текали и расположились в беседке.
— Я думаю, что еще не все потеряно — задумчиво произнес Катсу — Сила испанцев — в кораблях. Они быстро могут перебрасывать подкрепления из страны в страну вдоль побережья. Если лишить их этой силы, то местных войск не хватит ни на борьбу против ацтеков, ни против инков. И у тех и других остались большие армии, вожди, жрецы, которые могут вдохновить народ на войну за освобождение
— Ага, вырывая сердца — скривился Набори — Потом ты забываешь о покоренных племенах. Десятки племен, что в империи инков, что в империи ацтеков выступили на стороне конкистадоров.
— Ты сам забываешь, что с тех пор прошло много лет — возразил Катсу — И эти племена сами страдают под владычеством испанцев. Их храмы разрушают и превращают в церкви, людей обращают в рабство и везут на острова выращивать сахарный тростник. Мы могли бы…
И тут в ворота громко постучали. Слуги открыли створки и во дворик зашли двое странных ацтеков. Они были одеты в набедренные повязки и шапочки с бахромой. Бахрома была сделана из очень тонкой шерсти алого цвета, ровно подстриженной и хитроумно скрепленной посередине маленькими золотыми
— Это служители храма Кетцалькоатля — пояснил он — Великий жрец ждет тебя, Катсу
— Я не отпущу его одного — вперед вышел набычившийся Набори
— Хорошо, идите оба, но внутрь зайдет только один.
Эпилог
Пока шли к исполинскому храму Кетцалькоатля и поднимались вверх по его бесконечным ступеням — стемнело. Блоки, из которых была сложена пирамида, были черными от человеческой крови и распространяли отвратительную вонь. Катсу старался не смотреть на многочисленные человеческие кости и черепа, которые были разбросаны по ступеням. На самом верху Набори пришлось остаться, а Катсу повели дальше. Сначала они миновали одну дверь, другую, по длинной лестнице спустились на несколько ярусов вниз. Остановились перед огромными воротами. Служители приоткрыли створку и махнули рукой. Катсу сделал вдох и зашел в гигантский зал. Он уходил далеко во тьму. По его центру шла двойная линия высоких столбов. Они были вырезаны в виде стволов могучих деревьев, чьи кроны своими разбегающимися ветвями поддерживали крышу. Воздух был спертый и сухой. Зал освещался лишь несколькими дрожащими свечами, что стояли вокруг каменного стола. Сам стол находился на постаменте, ровно посередине зала. На нем лежал старик, обряженный в расшитые золотом накидки. Он тяжело дышал и кашлял.
— Подойди — по-испански произнес старик — Это ты приехал из-за моря с больших островов?
— Да — Катсу подошел и стал рассматривать лицо старика. Оно носило печать длинной и тяжелой жизни. Лоб, щеки, подбородок были испещренны глубокими морщинами, пергаментная кожа покрылась старческими пятнами.
— Тебе сказали, кто я?
— Вы Последний Великий жрец бога с непроизносимым именем
— Кетцалькоатля, святотатец! Если бы не он, тебя бы здесь не было. Никого бы нас не было. Его волей случилось то, что случилось.
— И что случилось?
— Два с лишним года назад я попытался воскресить императора Монтесуму
— Прямо как бог-отец Христа?
— Не произноси имен ложных богов в храме Кетцалькоатля!
— Так Монтесуму убили же двадцать лет назад?
— Не убили, а тяжело ранили. Его душа улетела в царство Миктлана, бога подземного мира, а тело продолжало жить. И я решил поймать и поселить в это тело новый дух. Если бы Монтесума ожил, то милость богов вернулась бы к ацтекам. Мы бы прогнали испанцев, разрушили христианские церкви и наши бывшие союзники приползли бы к нам на коленях!
В голосе старика послышалось лязганье металла.
— И как же вы его воскрешали? — с трудом произнес Катсу
— Очень непросто — прохрипел жрец — Сначала нашел ребенка-альбиноса. Умертвил его на вершине пирамиды Кетцалькоатля, вырвал сердце и засунул его вместе с волосами Монтесумы в пасть ящерицы. На голову ящерицы натянул голову змеи, огромной анаконды, да так, чтобы колдовской сверток был совершенно покрыт. Сверток обвязал сухожилиями от трупа, и в полнолуние поместил на грудь Монтесумы. Все шло отлично. В небесах появилась большая белая комета. Я понял, что все сделал по ритуалу, после чего воззвал к Кетцалькоатлю. Он долго не отвечал, но потом все-таки открыл передо мной астрал. Я ухватил ближайшую ко мне душу человека, который был при смерти. Потянул к себе, но душа оказал слишком «тяжелой», не очистившейся от воспоминаний прошлой жизни.