Император Мэйдзи и его Япония
Шрифт:
Утагава Хиросигэ III. Паровоз на железной дороге, соединяющей Токио и Иокогаму (1875 г.)
Строительство железной дороги между Киото и Осака планировалось еще в 1869 году. Правительство хотело взять заем у местных купцов на очень выгодных условиях (7 процентов годовых и половина прибыли), но оказалось, что местный капитал смотрел на новшество с подозрением.
Чиновники же одушевлялись идеей промышленного развития страны. Его идеологи прекрасно понимали, что современная экономическая и военная мощь зиждется не столько на сельском хозяйстве, сколько на промышленности. Находясь в Англии, Окубо Тосимити писал: «Нет места, где бы мы не побывали. И куда бы мы ни направлялись, нигде ничего не растет на земле, только
97
Meiji Japan through Contemprory Sources. Tokyo: The Centre for East Asian Cultural Studies. Vol. 3.
В этом году была открыта не только государственная железная дорога, но и казенная шелкомотальная фабрика в Томиока, которая стала зримым свидетельством усилий правительства по поощрению отечественной промышленности. Кирпич для постройки здания делали местные мастера по производству черепицы, вместо цемента использовали собственное изобретение – раствор, приготовленный на основе древесного угля. Проект был французским, японским строителям стоило немалого труда перевести метры в привычные меры длины. А этих метров вышло немало – здание имело 142 метра в длину.
Фабрика в Томиока
Новейшее оборудование с паровыми двигателями закупили во Франции и Италии. Однако после окончания строительства неожиданно возникла проблема: местные жительницы не хотели наниматься на работу – они увидели, как французы пьют красное вино: пронесся слух, что они пьют человеческую кровь, крестьянки опасались, что теперь настал их черед. Японскому управляющему пришлось послать работать на фабрику свою тринадцатилетнюю дочь, а правительство обязало несколько префектур прислать на фабрику работниц. К октябрю на фабрике трудилось 404 человека.
Японии была нужна валюта, шелк в Европе и Америке был в моде. Фабрика в Томиока служила ориентиром для быстро развивавшейся легкой промышленности, став одним из символов прогресса.
Открытие железнодорожного сообщения имело огромное значение не только с точки зрения скорости передвижения. Поезда ходили по расписанию. Японцам пришлось привыкать, что значение имеют не только часы, но и минуты. В расписании поездов говорилось: «Люди, которые намереваются попасть на поезд, должны прибыть на станцию по крайней мере за 15 минут перед отправлением поезда, купить билеты и совершить другие необходимые действия. Для того чтобы избежать задержки отправления, станции закрываются за 5 минут до отправления поезда».
Но как узнать, сколько сейчас времени? Японские сутки были разделены на 12 промежутков (страж) – шесть днем и шесть ночью. Поскольку начало дня наступало с восходом солнца, то продолжительность ночной и дневной стражи различалась в зависимости от времени года. Различалась она и в разных географических точках. Часов в Японии почти ни у кого не имелось. Тем более карманных. Напольные часы были настолько дороги, что их называли «княжескими». Простолюдины же узнавали время по звуку колокола в буддийском храме.
Понимая эти трудности, руководство железной дороги еще до открытия движения обратилось к властям с таким предложением: «Для успешного функционирования железной дороги необходимо установить правила, чтобы все люди в столице придерживались одного и того же времени. Большой колокол храма Дзодзодзи в Сиба следует перенести на вершину горы Атаго, где он станет каждый день и каждую ночь отбивать часы – с 1 до 12. Если люди в столице будут сверять время отправления и прибытия поездов с ударами колокола, это послужит всеобщему удобству горожан. В случае положительного решения вопроса колокол следует перенести немедленно и информировать о том градоначальника Токио».
Колокол перенесли на гору Атаго, его удары синхронизировали с залпами пушки, палившей в бывшем сёгунском замке. Предполагалось, что счастливые обладатели часов будут сверять свои стрелки по залпам и звону колокола. Так появилось общегородское время. Железнодорожное время с ним совпадало. Однако вопрос о минутах оставался нерешенным. Разумеется, на станциях установили часы. Часы стали помещать в учреждениях, в школах, банках, на городских зданиях. Но этого оказалось все-таки мало. Задача состояла в том, чтобы часы были у всех.
Древние японские источники свидетельствуют, что уже в VIII веке чиновников обязывали являться во дворец императора, то есть в присутствие, к определенному часу. Таким образом, важность времени для государственных дел была осознана очень давно. Другое дело, что цена деления того традиционного времени была достаточно велика. Европейцы, проживавшие в Японии в начале эпохи Мэйдзи, отмечали, что опоздание на полчаса является для японца совершенно обычным. Отец Николай с раздражением свидетельствовал: «Из Янаицу призвали дзинрикися, к сожалению, весьма поздно, по обычной японской медлительности и неаккуратности; едва в половине 9-го ч.». И это при том, что время отъезда было назначено на пять часов утра [98] . Железная дорога также не отличалась пунктуальностью. На опоздание в 15–20 минут никто не обращал внимания.
98
Дневники святого Николая Японского: В 5 т. СПб.: Гиперион, 2004. Т. 2. С. 108.
Значительная часть общества, похоже, осознавала недопустимость такого положения. Продажа часов в стране набирала обороты. Часы стали чуть ли не первым западным предметом длительного пользования, который получил в Японии действительно широкое распространение.
Перспектива. К концу эпохи Мэйдзи более 70 процентов семей располагали напольными и настенными часами. Что касается карманных и начавших входить в обиход наручных часов, то ими пользовались около 10 процентов населения [99] .
99
Uchida Hoshimi. The Spread of Timepieces in the Meiji Period // Nichibunken Japan Review. 2002. No. 14. P. 182–190.
Открытие железнодорожного сообщения между Токио и Иокогамой практически совпало с переходом на солнечный календарь.
9-го дня 11-й луны был обнародован указ об отказе от лунного календаря и переходе на солнечный (григорианский). В нем, в частности, говорилось: «…чтобы сделать нашу страну современной и реформировать старые обычаи с целью приближения народа к цивилизации, наличествует насущная необходимость пересмотреть закон о календаре. Существующая система с ее делением дня на стражи, продолжительность которых зависит от длины дня и ночи, создает огромные неудобства для всех институций. Повелеваем опубликовать солнечный календарь повсеместно во всей стране. не только для того, чтобы ввести правильный календарный порядок, но и для того, чтобы способствовать просвещению людей…»