Император умрет завтра
Шрифт:
– Валахию и Молдавию я тоже пока не спешу отнять у Порты. Может быть, настало время решать их судьбу - Наполеон цепко следил за реакцией Александра - в Валахии и Молдавии уже стояли русские войска.
– Есть еще Галиция... Поляки умоляют меня создать им суверенную Польшу, но не понимают, что когда триста панов претендуют на престол и никто из них не намерен подчиняться другому, то получится то, что всегда у них получалось.
– А Тадеуш Костюшко? Если не ошибаюсь, этот... национальный герой у вас в Париже?
– Я тоже считал его подходящей фигурой и даже велел своему министру Фуше переговорить с ним,
– Понимаю. Мой отец...
– О вашем отце я знаю все!
– Наполеон нетерпеливо прервал Александра. Мне не вполне понятно ваше участие в его трагической судьбе. Поймите, ваше величество, я проникся к вам личной симпатией и только поэтому позволил себе коснуться такой щекотливой темы.
– Я был обманут заговорщиками дважды!
– быстро заговорил Александр, словно только и ждал возможности излить душу.
– Меня ввели в заблуждение. Я поверил, что отец решил расправиться со всей семьей и сочетаться браком с княгиней Гагариной, которая уже родила ему сына... Это непросто понять со стороны. Я хочу быть с вами предельно откровенным... Вы, вероятно, не знаете, что мой брат Николай был... прижит императрицей Марией Федоровной от гофкурьера Бабкина. У сестры Анны отцом является статс-секретарь Муханов. Павел I терзался этим и никому не верил в семье... Еще моя царственная бабка Екатерина предвидела такой исход... Я не хотел убивать, даже не помышлял об этом. Меня и сейчас бросает в дрожь, как вспомню весь этот ужас!.. Командир Преображенского полка генерал Талызин уверял, что отца какое-то время подержат в изоляции, а потом отправят в Гатчину или за границу. Речь шла только об отречении Павла. Эти отпетые негодяи Зубовы!..
– Успокойтесь, ваше величество, - тронул его за рукав Наполеон.
– Вы были жестоко обмануты заговорщиками, я понимаю. Это, разумеется, меняет дело. Но существует еще одно обстоятельство... Когда на кладбище под Эйлау я со своими батальонами четыре часа стоял под ядрами артиллерии генерала Беннигсена, и потом... Потом, когда вы наградили этого разбитого мною генерала орденом Андрея Первозванного, я поневоле подумал, что к злостным заговорщикам, способным цинично обманывать своего государя, судьба на удивление милостива в России...
– Это не совсем так, - возразил Александр.
– Просто Беннигсен неплохой генерал. А Суворова у меня, к сожалению, нет.
– Скорее - к счастью для меня!
– засмеялся Наполеон.
– Это хорошо, что вы не злопамятны. Но вы, ваше величество, подали своим мягкосердечием не очень хороший пример. Заговор, попрание присяги, государственная измена остались безнаказанными,
– А вот это уже совсем не так, ваше величество!
– твердо сказал Александр.
– Судьба не осталась к негодяям ни милостивой, ни даже равнодушной.
– Вот как? Я, признаться, ничего не знаю об этом. Где сейчас люди, погубившие вашего отца? Вы сказали, что генерал Талызин...
– Он умер два месяца спустя. Тридцати трех лет от роду. Похоронен в Невском монастыре... Чья-то рука начертала на его памятнике - "с христианскою трезвостью живот свой скончавший...". Мне даже неловко стало. Я велел заменить слово "трезвость" на "твердость". Не был он трезвым.
– Отчего же умер генерал Талызин?
– Устриц объелся, - мрачно ответил Александр.
– Уж не хотите ли вы сказать, что устрицы были из Парижа?
– пошутил французский император.
Александр улыбнулся с видимым усилием. Однако | Бонапарт, еще более повеселевший, не унимался.
– А братья Зубовы, что - не любят устриц?
– Мне ничего не известно об этом. Николай Зубов скончался вскоре после генерала Талызина. Валериан - чуть позднее, или наоборот, я уже не помню. Платон Зубов сходит с ума где-то в Саксонии. Граф Пален укрылся в курляндском своем имении, названном некогда им же самим "Милость Павла"...
– Следовательно, "милостью Павла" не обойден никто. А мне докладывали, что граф Платон Зубов стал членом государственного совета...
– Пребывал в этом статусе некоторое время... Если бы Зубов был графом только российского достоинства, то...
– Он бы непременно отведал устриц?
– Не знаю, - еле заметно поморщился Александр.
– Преображенцы никому не простили измены. Они и мне не хотели присягать. Что же до Платона Зубова, он пожалован Габсбургами титулом светлейшего князя, и мне немалых усилий стоило уберечь его одиозную персону от... превратностей судьбы.
– Чтобы не восстанавливать против себя Австрии?...
– продолжил за него откровение Наполеон.
– Ну что ж, кто не повелевает судьбою, тот вынужден ей подчиняться... Скажите мне прямо, что вас интересует, И мы обсудим все без утайки.
– Я прошу вернуть Пруссии Магдебург и еще часть земель, включая Померанию, Силезию... Это вопрос моей чести.
– Чести?.. Но при чем же здесь Пруссия? Я сотру это отвратительное государство с лица Европы! У меня от него изжога.
– Я дал клятву...
– Подлый Фридрих-Вильгельм, подлая нация, подлая армия!.. Держава, которая всех обманывает, не должна существовать!..
– Я дал клятву у гроба Фридриха II, - упрямо повторил Александр.
– Если Пруссия перестанет существовать, я буду лишен морального права подписывать мирный договор.
Наполеон с явным любопытством, в котором тем не менее сквозило соболезнование, посмотрел на молодого русского императора. Ему было известно, что Александр дал подобную клятву в постели прусской королевы Луизы и что именно в угоду ей он сделался союзником Пруссии. Однако император французов подавил в себе желание объяснить собеседнику, что женщины для монарха должны служить лишь предметом роскоши, пышной декорацией - не более того.