Император. Прогрессор. Маг

Дикарёв Игорь

По итогам чеканки выяснилось, что у нас серьёзный дефицит монет медных и избыток серебряных. С золотыми было всё в порядке. Для разрешения проблемы экспроприировали у бывших жителей Стокса их монеты, оставив взамен долговые расписки. Из изъятых медяков наштамповали новых рублей. Перекос в сторону серебра немного выровнялся.

Теперь деньги у нас были, настал черёд финансовой реформы, ибо давно уже пора прекращать натуральный обмен, чай, не в каменном веке живём. По итогу у нас получилось две сотни золотых монет, три тысячи серебряных и десять с половиной тысяч медных. Негусто, учитывая, что по всем посёлкам проживает примерно шесть тысяч жителей. Даже по два медяка на одного жителя не наберётся. Так товарно-денежный

обмен не начнётся. Просто физически не получится платить зарплаты и взимать налоги. Посовещавшись, решили ввести в оборот ещё одну монету — железную. Назвали, конечно, копейкой. Оценили в десятую долю рубля. Изготовить решили аж сотню тысяч монет. Похоже, чеканка затянется надолго, учитывая то, что все готовые монеты изготавливали целую неделю.

Вернули людям взамен долговых расписок монеты. Наступила пора вводить жалования и налоги. Пришлось по этому поводу даже внеочередное собрание совета устраивать. Спорили до посинения. Главы посёлков требовали уменьшить налог, земляне хотели получать жалование просто так, за то, что они есть, за свои знания, Грюнт требовал увеличить жалование полицейским, Рикс — военным, Шиара — поднять плату за рыбу, а Гравиус вообще кричал больше всех, грозясь прекратить выплавку стали. Мы бы так ни к чему не пришли, но кто-то из землян в шутку сказал, что раз среди нас есть еврей, то его и надо пригласить решать финансовые вопросы, а не отправлять трудиться гончаром.

Каким-то образом шутка переросла в нечто большее, и вскоре мы отправили за Иосифом Моисеевичем Рубенштейном гонца. Как оказалось, не зря. Иосиф Моисеевич был у землян астрономом. К сожалению, когда олодцы атаковали нашу базу, телескопы и остальное оборудование, с которым он работал, были уничтожены. Изготовить новую оптику мы были не в состоянии, а местные даже не представляют, как сделать линзу. Оставшись без дела, мужчина был пристроен к гончарам, а когда мы, пригласив его на собрание и объяснив ситуацию, предложили ему вступить в совет на правах советника по финансам, он сказал:

— Таки я поражаюсь, что вы меня не пригласили раньше! Я этими горшками уже все руки себе стёр, а оказывается, что тут творятся такие дела, а меня не позвали. Конечно же, я согласен.

Как оказалось, у Иосифа Моисеевича было не только два образования: астрономическое и экономическое, но ещё и острый ум. С ним дело пошло быстрее, хотя разошлись мы всё же уже глубокой ночью.

Важнейшие производства решили сделать государственными. К ним отнесли пока только кузню и гончарную мастерскую, в дальнейшем список должен был расшириться. Государственные предприятия половину выручки отправляли в казну, а вторую использовали по своему усмотрению. Все остальные платили налог за семью, причём неважно, сколько в семье было человек, но если семья жила более чем в одном доме (а крупных семей, в которых были деды, бабки, дети, внуки, сёстры и так далее, у нас было немало), тогда налог платился за каждый дом. Налог установили в размере одного рубля в месяц.

Я предлагала сделать налог подоходным, но наш министр финансов быстро отговорил меня от этой идеи, ведь было совершенно непонятно, как этот доход высчитывать. Кроме того, хитрые крестьяне и рыбаки могли, дабы избежать налога, попросту обменивать продукт своего труда на другой товар, минуя товарно-денежные отношения, соответственно, не было бы у таких граждан никакого дохода и налог с них было бы получить невозможно.

Сам налог кому-то показался высоким, а кому-то низким. В любом случае, его можно повысить или понизить. Пока, по прикидкам Иосифа Моисеевича, корзину рыбы можно будет купить за копейку, небольшой деревянный дом — за пятьдесят рублей, тарелку — за две копейки, а простой работяга зарабатывать в месяц должен примерно три рубля. Таким образом, если семья большая, то в месяц может зарабатывать до десяти рублей, то

есть один серебряный, и налог для них составит десять процентов. Совсем другое дело, если в семье человек один, тогда отдать в качестве налога придётся уже треть честно заработанного.

На мой взгляд, вполне справедливо. Семей у нас была примерно тысяча, соответственно, налога в казну ежемесячно будет поступать столько же, если не учитывать кузницу и гончарную мастерскую. Когда закончили обсуждение пополнения казны, Иосиф Моисеевич стал рассказывать о том, какие нам предстоят расходы. Я переводила на местный язык, так как остальные земляне успели выучить лишь отдельные слова.

— В столице у нас десяток солдат и глава полиции с одним подчинённым, в посёлках ещё девять полицейских и столько же старост. Ещё нам нужно обеспечивать Саяна и платить ему и его людям, которые отправились далеко не в последнюю экспедицию. Ещё на шее государства сидим мы — члены совета и Мелисанда. Итого почти пятьдесят рыл, на оплату которым уйдёт рублей двести. Если брать по максимуму, то двести пятьдесят. Таким образом, в казне молодого государства останется ещё семь с половиной сотен рублей. Учитывая то, что мы собираемся открыть школы, построить ратушу и множество других полезных сооружений, эти деньги очень нам понадобятся. Теперь предлагаю решить, какие кары обрушатся на того, кто откажется налог выплачивать.

Спор разгорелся с новой силой, ведь решить нужно было не только то, что делать с должниками, но и с преступниками вообще. Ведь у нас не было лишних людей, которые бы могли охранять заключённых.

В итоге решили, что после разовой неуплаты налога нарушителя предупреждали, ведь мало ли какие обстоятельства могли помешать выплатить налог. После второго, либо небольшого нарушения порядка, преступника избивали. За третью неуплату либо средней тяжести преступление отрезали ухо. А за четвёртую или тяжёлое преступление ждала смерть.

Вот такое суровое законодательство.

Через пару дней, чтобы запустить процесс обращения денег, устроили небольшой праздник и раздали каждому гражданину независимо от возраста по двадцать копеек или по два рубля. Остальное пока оставили в казне. Граждане были рады.

Исходя из расчётов нашего министра финансов стало понятно, что мы можем нанять к тому, что есть, две с половиной сотни людей. А ведь у нас ещё Андрей находится в спасательной экспедиции, а у него в подчинении почти пять сотен разумных. Когда они вернутся, им нужно будет платить жалование. В начале можно будет использовать запасы казны, а после либо распускать флот, либо искать иные способы финансирования. Хотя, чего я переживаю, у нас теперь есть Иосиф Моисеевич, вот он путь и думает, что и как.

Ну а мне разрешили нанять две сотни строителей, сотню из которых я решила использовать в столице и по десятку отправила в посёлки. Шахтному досталось два десятка — Гравиус выпросил. Похоже в иерархии нашего государства его посёлок будет занимать почётное второе место после столицы. Несмотря на неказистые жилища и антисанитарию, гном показал себя хорошим управленцем и организатором. Кроме того, он очень увлечённый разумный, искренне болеющий своим делом. Из всех моих знакомых есть лишь ещё один такой — Марон.

В посёлках в первую очередь я решила возводить общинные дома, они же общежития, так как скоро прибудет Андрей с очередным пополнением. и где-то придётся размещать три тысячи обалдуев. В столице же закипело сразу несколько строек. Два с половиной десятка работников строили ратушу, ещё столько же — первую школу, а полсотни перерывали землю под укладку канализационных труб, которые уже изготавливались в гончарной мастерской.

Казна, чьи размеры прежде казались мне огромными, таяла на глазах, хотя мы даже не успели никому выплатить жалование. Приходилось постоянно закупать кирпичи, инструменты и прочую мелочь.