Император. Прогрессор. Маг

Дикарёв Игорь

Сдаваться они не собирались, а мы не спешили с началом полномасштабной атаки, дожидаясь пехоту. Вскоре пешие воины добрались до поля боя. Вместе мы окружили отставших противников. Под градом стрел они были вынуждены сдаться.

Я стал искать их командира, но оказалось, что командующий офицер был убит стрелой. Тогда я сказал, обращаясь ко всем окружённым воинам:

— Как вы посмели восстать против своего императора?

Кто-то из толпы выкрикнул:

— Мы чтим Кодекс, поэтому тот, кто осмелился идти против него, не может быть нашим императором!

— Глупцы! Неужели вы не понимаете,

что вас обманули? Раз уж вы до сих пор вопреки моей воле чтите Кодекс, то как смеете сражаться против законного правителя? Кодекс прямо запрещает это делать!

— Тот, кто пошёл против Кодекса, не может быть законным правителем! Мы убьём тебя!

Вот в этом я очень сомневаюсь.

— Сложите оружие, отрекитесь от Кодекса, и тогда я пощажу вас.

— Никогда мы этого не сделаем!

— Ну что же, это ваше право. Тогда умрите! Лучники — залп!

В окружённого врага полетели тысячи стрел. Катарианцы пытались закрываться щитами, прятаться за другими воинами, но спустя несколько мгновений все были мертвы.

На поле боя лежали окровавленные тела, несколько моих воинов ходили и добивали раненых. Видит Первояйцо, я не хотел этого, но они сами выбрали свой путь, отказавшись принять новшества. Возможно, зря я затеял отмену Кодекса, и напрасно приходится убивать представителей собственного народа, но отказываться уже поздно. Придётся идти по выбранной дороге до конца.

Разобравшись с противником, мы вошли в столицу. Перед нами открыли главные ворота, навстречу мне выехал Морт в сопровождении свиты.

— Приветствую вас, ваше императорское величество!

— Здравствуй, Морт. Я рад, что ты не дал противнику проникнуть в город. Как обстановка в столице?

— Не слишком хорошо. Ветераны бунтуют, отказываются выполнять приказы. Мне удалось организовать оборону и создать какое-то подобие порядка, но за счёт новобранцев.

— Хорошо. Оповести ветеранов о том, что я хочу с ними встретиться. Пусть сейчас же собираются на главной городской площади. Скоро я прибуду.

— Со всем уважением, может быть, вам не стоит этого делать? Они злы и ведут себя агрессивно, в таком состоянии они любого могут порвать на куски.

— Я не любой, Морт. Я Каварл Бертолиус.

***

Верхом на эйхо я въехал на специальный пьедестал посреди площади, проехав мимо разъярённых ветеранов. Нужно проучить их за то, что посмели устроить беспорядок в столь тяжёлое для империи время.

Когда все они обратили на меня внимание, я начал свою речь:

— Граждане!

Сперва ветераны затихли на несколько мгновений, а затем их лица озарили улыбки, они стали кричать и ликовать. Непосвящённый ни за что бы не понял, в чём тут дело, но на самом деле всё было просто. Подобным образом обращались только к мирным горожанам и селянам. К воинам нужно было обращаться как к воинам. Похоже, одного моего слова хватило, чтобы прекратить их недовольство. Теперь нужно было проучить ветеранов. Дождавшись, когда возгласы стихнут, я продолжил:

— Граждане! Сейчас на север нашей страны отправились подлые мятежники. В ближайшее время я отправлюсь вслед за ними, чтобы покарать их. Это не составит труда, так как их возглавляет Гирк Каррульс — катарианец, далёкий от военных действий, который

всё что может, так это трепать языком. После расправы над ним и остальными бунтовщиками мы не остановимся, а отправимся на запад, в земли эльфов. Их края весьма богаты, там полно прекрасной добычи, тучного скота, крепких вин, домашней утвари, серебра и золота. Это будет отличный поход, где каждый, кто будет со мной, обогатится и обеспечит себя на всю оставшуюся жизнь. Но гражданам нет места среди моих подчинённых, ибо в поход пойдут только воины.

Я развернул своего эйхо и сошёл с помоста. Ошарашенные ветераны стояли, раскрыв рты, и недоумённо смотрели мне в след. Спустя несколько мгновений я услышал за спиной ропот, переросший в крики и мольбы взять их с собой. Ничего, путь проникнутся сильнее. Если действительно захотят пойти со мной, то пусть отправят во дворец представителей.

Ещё десятина потребовалась мне, чтобы добраться до дома. Дворец на холме — мой дом. В первый день пришлось решать неотложные дела, накопившиеся за время моего отсутствия. Под вечер, как я и ожидал, заявились представители от ветеранов, которые, со слезами на глазах, ползая на коленях по полу, молили меня взять их с собой. Пришлось согласиться, в качестве наказания урезав им жалование на время похода на четверть.

Разобравшись с неотложными делами, следующие два дня я потратил на то, чтобы показать и обсудить с ближайшим окружением свод законов. Подкорректировав некоторые моменты на третий день, я явил свету свод законов, велев распространить созданные правила по всей империи в кратчайшие сроки.

Пока был во дворце, выяснились кое-какие подробности относительно так называемых «гостей». Да, к моему приходу от послов роя уже избавились самым негуманным способом, но как оказалось, прожили они здесь немало, а у покойного Корто Грульдоса была с ними некоторая договорённость. Выяснить её подробности не удалось, но как бы там ни было, я договариваться с врагом не собирался.

Возможно, стоило после решения важнейших вопросов сразу отправиться в погоню за мятежниками, но я решил дать своим войскам немного времени на отдых. Они многое повидали за минувшее время и неплохо подзаработали. Нужно было дать им расслабиться и потратить часть жалования, а для этого лучшего места, чем столица империи, не найти на всём Триале.

Впервые за долгое время позволил себе расслабиться и я. Но кабаки и бордели — это удел простолюдинов, мои развлечения носили несколько более высокий характер.

Воспользовавшись свободным временем, я сыграл сразу четыре свадьбы с представительницами влиятельнейших домов империи. Новообретённые родственные связи были гарантией того, что как минимум четыре сильных дома отныне будут безоговорочно мне верны и ждать беспорядков от них не стоит.

Был ещё один весьма влиятельный дом, с которым мне бы стоило породниться, но дочь главы дома, которую хотели выдать за меня, была крайне уродлива. Ноги её были толсты, хвост напротив худой и куцый, а лицо страшнее чем у Джанга и Пада вместе взятых. Да, я император, и империя для меня превыше всего, но тем не менее жениться на таком крокодиле я не мог. Вот подрастёт младшая дочь их семейства, что была не столь уродлива, тогда и поговорим о заключении брака.