Императорский Балтийский флот между двумя войнами. 1906–1914 гг.
Шрифт:
Совсем на особом положении был командирский вестовой. Это до известной степени была важная персона, и к нему относились в командной иерархии с известным почтением и даже заискиванием. Отчего, собственно говоря, неизвестно, так как это был какой-нибудь исключительный случай, чтобы он мог в какой-то степени влиять на командира, а тем более адмирала. Очевидно, его окружал ореол близости к вершителям судеб экипажа корабля. Правда, иногда вестовые адмирала или командира случайно могли узнавать скорее других новости, касающиеся передвижения корабля и других корабельных событий, так как слышали разговоры в командирском или адмиральском помещениях. Сам «господин боцман» был с ним внимателен и не решался их трогать, но зато если такой вестовой зазнавался и потом
Обращение офицеров с вестовыми, за редким исключением, было очень хорошее, а иногда и слишком мягкое, и это их распускало. Да и трудно относиться сухо и официально к человеку, который, часто, как нянька, заботится о вас.
Промежуточным элементом между офицерами и матросами были кондукторы по всем специальностям корабельной техники и военно-морского дела. Их кадры пополнялись по экзамену из лучших специалистов, унтер-офицеров, желающих продолжать службу на флоте после отбытия пятилетней обязательной службы. Это был исключительно полезный кадр на военных кораблях. Кондукторы были опытные и знающие специалисты, по много лет служившие на одном и том же корабле и оттого хорошо его изучившие.
На миноносцах, где часто не было офицеров-специалистов, они с успехом их заменяли. Сколько прошло перед нашими глазами этих скромных тружеников, далеко не блестяще обставленных в денежном отношении, но любивших свое дело и флот. Они были мало интеллигентными людьми, но служба на флоте их сильно развивала и высоко поднимала над уровнем, из которого они вышли. Их дети часто становились вполне интеллигентными людьми, оканчивая гимназии или реальные училища, а иногда и высшие учебные заведения. Правда, не всегда такой отрыв от своей среды приносил им счастье, так как своя среда переставала их удовлетворять, а в другую было нелегко войти. Бывали случаи, что их затягивало и революционным течением.
Иметь на корабле хорошего кондуктора было большим приобретением, и за него крепко держались. Сколько раз в трудные минуты они спасали положение и помогали офицерам-специалистам разобраться в неисправностях в механизмах. В отношении исправления повреждений в механизмах они были особенно ценными, потому что обычно были знакомы с каким-либо мастерством. Это давало им возможность исправлять небольшие поломки «судовыми средствами», а также следить за ремонтом механизмов портовых мастерских.
Минно-машинные кондукторы были тонкими знатоками самодвижущихся мин и знали все их слабые стороны. Артиллерийские – знали и любили свои орудия, как родное дитя. Во время стрельб они себя чувствовали именинниками. Страшно гордились их хорошими результатами. Машинные и кочегарные кондукторы были главными помощниками судовых механиков. Сигнальные были спортсменами по быстроте разбора сигналов и благодаря остроте своего зрения разбирались в типах встречных военных судов. Кроме того, были еще рулевые, радиотелеграфные и трюмные кондукторы. Одним словом, по всем специальностям.
На кораблях кондукторы помещались отдельно от команды в каютах и имели свою кают-компанию. В те времена они никакого продвижения по службе не могли иметь, но впоследствии они получили право держать офицерский экзамен и быть произведенными в подпоручики по Адмиралтейству и занимать береговые должности в портах.
Конечно, они имели специальную форму, приближающуюся к офицерской.
За кондукторами шли боцманы (на больших кораблях старшие боцманы могли быть кондукторами) и фельдфебели. Первые господствовали на верхней палубе, а вторые – в командных жилых помещениях.
С незапамятных времен и по сей день боцманы на каждом корабле являются видной фигурой. Они всегда являлись правой рукой каждого старшего офицера. Это были тонкие знатоки своих кораблей – знали на них каждый обух, каждый болт и снасть. Боцман всегда был на ногах и рыскал по палубе и другим
Когда корабль входил в док, у боцмана тоже было много дела – он следил за окраской подводной части, подвешиванием беседок, надежностью сходень. Если кто-либо упал за борт, сорвался с беседки или приключилось другое несчастье – боцман был тут как тут. Организация угольной погрузки всецело лежала на боцмане. Швартование к пристаням и другим кораблям тоже лежало на боцманах. При каждой разводке фронта на работы при старшем офицере всегда находился боцман, и с ним «старшой» советовался. Он должен был знать, какие работы необходимо выполнить и сколько и куда людей назначить. Боцманы знали каждого матроса не только по фамилии, а что он за человек и какими качествами обладает. Строевая команда (не специалисты) были всецело в их распоряжении, особенно маляры, плотники и парусники.
Конечно, вся работа боцманов протекала под высшим руководством старших офицеров и вахтенных начальников, они являлись главными ответственными лицами. Но все же боцман был крупной фигурой на каждом корабле, и его авторитет среди команды должен был быть очень большой. Если он не имел авторитета, то такого боцмана нельзя было держать – это приносило вред службе. Хороший боцман на корабле был большой удачей для корабля, и с мнением боцмана считались командиры и старшие офицеры и относились к нему с большим уважением.
Помещались они в особой каюте и носили фуражку с козырьком и золотой контрик на плечах. Многие из них были сверхсрочнослужащие, так как, любя флот и море, они оставались служить после отбытия воинской повинности.
Фельдфебели далеко не имели такого значения, как боцманы, но являлись правой рукой ротных командиров. Вели всю ротную отчетность, денежную и обмундировочную, дисциплинарный журнал, следили за чистотой командных помещений и обмундированием команды. Получали и передавали командную корреспонденцию. Заведовали приемом вновь назначенных матросов и списыванием других в экипажи или переведением на другие корабли. Следили за выполнением дисциплинарных взысканий, налагаемых офицерами.
Боцманы, фельдфебели, шкиперы, баталеры, писари, фельдшеры, радиотелеграфисты и содержатели по разным специальностям составляли так называемую баковую аристократию. Они стояли культурно выше общей массы команды и, кроме того, ведали частями, близко затрагивающим быт всей команды. К тому же они были непосредственными помощниками столь важных для команды офицеров, как старший офицер, ротные командиры и ревизор. «Баковая аристократия» больше других знала о всех корабельных новостях и делах. Каждый корабль имел свою судовую канцелярию, и в ней сосредотачивалась вся переписка по строевой и хозяйственной частям. Канцелярией ведал ревизор, а обслуживающими ее были: писари, содержатели по всем частям и баталер. Это их всех и соединяло, и они, занимаясь только, так сказать, умственной работой, считали себя важными персонами. Писари писали приказы и заготовляли письма; баталеры составляли расчетные ведомости корабельных сумм и вели всю денежную отчетность. Жалованье офицерам выдавал ревизор, каждое 20-е число, а команде – ротные командиры каждое 1-е. Содержатели по своим частям, заготовляли требовательные ведомости для получения из порта различных материалов. Таким образом, все они имели то или иное влияние в корабельном мирке. К тому же, как хорошо грамотные, они мнили себя весьма образованными, да и по прошлому среди них были часто бывшие приказчики, конторщики и т. д.