Императорский отбор для попаданки
Шрифт:
— Что?! — фрей Мильен и дочь охнули разом. — Но ведь три дня до начала отбора!
— Надо освоиться на новом месте.
— Да не новое это место! — рявкнула Дименька, перестав всхлипывать. — Я знаю дворец как свои пять пальцев: еще в детстве в прятки играла и выигрывала!
— И чуть не убили Селебрина, — напомнил магвел.
— Перестаралась немного, — смутилась Димка и, поджав красные красивые губки, принялась ковырять пальчиком резьбу на подлокотнике диванчика. — Хотела его подсадить…
— Других на руках носят, а ты подсаживаешь, —
— А я не виновата, папа, что пошла в вас! Пошла бы в маменьку — было бы легче!
— Не уверен, — вздохнул отец, и, пожалуй, мне впервые стало его немного жаль.
— Это в чем ты не уверен? Во мне?! — Димея прищурилась, вытянула шею и вдобавок сжала кулаки.
Назревала буря…
Не дожидаясь ее, Эверий достал из кармана часы и жестко напомнил:
— На все у вас не больше трех часов. Можете спорить… — оглядел родителя и дочурку фирменным пронизывающим взглядом. — Или потратить время с пользой. Выбор за вами.
Встал и, франтовато стуча тростью, направился к дверям.
Не мешкая, я ринулась за ним, чтобы не попасть под раздачу.
— Эй! Замухрыжка! — закричала Димея. — Ты куда?!
— За наставлениями господина магвела. Потом сразу к вам! — и пока двери перед носом не захлопнулись, в два прыжка догнала мага.
Эверий шагал быстро, и мне пришлось бежать. Но лишь второго этажа, где он свернул от лестницы налево и направился к одной из дверей — видимо, к гостевой комнате.
Он мужчина, но сейчас мне плевать на приличия — хочу знать: куда он меня втягивает?! Ибо отбор мы проиграем, а виноватой сделают меня!
Не желая остаться в коридоре за запертой дверь, я мышкой проскользнула за ним в комнату. Правда, Эверий не особенно-то возражал: видимо, тоже чувствовал, что нам пора объясниться и обсудить положение.
Бросив трость на постель, но подошел к столу и, не обращая на меня внимания, достал из ящика записную книжку.
Я ждала, когда начнется беседа, однако она все не начиналась, и тогда я покашляла.
— Не ошибся в тебе, — отозвался Эверий, не отрываясь от своих дел. — Действуй! И не ходи за мной по пятам.
Возмущенная его безответственным подходом к делу, я застыла истуканом. Думает: этот «Ужас, летящий в пышных юбках» удастся вот так просто втюхать принцу, которого когда-то едва не покалечила? Ха-ха. Очень смешно, если бы не было так грустно.
— Ну знаете, магвел Эверий! — выпалила и спохватившись, что надо бы потише, перешла на шепот. — Я не специализируюсь на отборах. А если бы и была профи — с фрей Димеей не связалась ни за какие коврижки! Ей не поб… — Ощутила, как губы внезапно онемели, ноги прилипли к полу.
Эверий, не обращая внимания на мои пантомимы и возмущенное мычание, сел за небольшой письменный стол, расстегнул пуговицы пиджака и, достав из нагрудного кармана ручку, принялся что-то сверять в записной книжке и чиркать.
Только когда я смирилась с беспомощным положением и притихла, стоя посреди комнаты, как школьница у доски, сердито заговорил, не отрываясь от дел.
— Никогда не открывай рта, не убедившись, что защищена куполом тишины! — теперь он не ледышка, а огонь. Ну чисто пламя ярости. Выведен из себя и очень зол. — Хочешь свободу — сделаешь все, что я скажу. Из кожи вон вылезешь, выше головы пригнешь! Извернешься, обманешь, схитришь! Поняла?!
Я закипала, однако спорить со взбешенным магом не могла, зато наши взгляды встретились и… скрестились.
— Прибереги ярость для дворца. Пригодится, — отчеканил он, но уже будучи не таким раздраженным.
Чтобы не остаться немой на несколько дней, пришлось изобразить раскаяние и покорность, и только тогда Эверий снял с меня заклятье молчания.
— Вы верите в чудо? — с горечью усмехнулась я.
— Верю в твою целеустремленность. Ступай! Пообщайся с Димеей. Войди в курс дела, — махнул Эверий рукой, и дверь распахнулась.
Я сжала кулаки. Он заметил это и пригрозил с жесткой кривой полуулыбкой:
— Не справишься — пеняй на себя.
Выйдя и притворив за собой дверь, я едва сдержалась, чтобы не возмутиться несправедливостью сделки. Слова так и рвались с языка.
Быстро свернула к лестнице и только тогда позволила себе раздосадовано проворчать под нос:
— Безответственный гад! — тут же наступила на подол платья, поскользнулась и едва не упала на главную лестницу, бесившую идеальным великолепием. Широкая, помпезная, с отполированными до блеска перилами на резных балясинах. Над ней роскошная люстра в два моих роста, отражающаяся в почти зеркальном паркете… Настолько все богато, красиво, восхитительно, что я в сером платье похожу на бесправного муравьишку, от которого хотят невозможного.
Сильно ударившись коленом, я охнула, однако ярость помогла справиться с болью и с отчаянием, стискивающем горло.
— Все равно гад! — прорычала упрямо и принялась подбирать длинную юбку, чтобы подняться. Но ощутила мощный пинок в спину. Хорошо, что удержалась за перила, иначе бы точно скатилась кубарем по ступенькам.
— Чего развалилась, корова неуклюжая!
Это уже предел! Меня будто молнией пронзило.
Как ужаленная пчелой, я вскочила на ноги и медленно повернулась.
На меня с довольной улыбочкой глазела полная круглолицая служанка, не очень умного вида, зато очень наглая, несмотря на юный возраст.
Подбоченившись, обидчица с любопытством ждала: начну я скандалить или рыдать от бессилия? Однако я настолько взбешена, что перестала испытывать страх, плевать хотела, что нахожусь в чужом имении. Выше вздернула подбородок, смерила гадину презрительным взглядом и прорычала:
— Пр-рокляну.
Девица, только что праздновавшая победу над чужачкой, заморгала, побледнела… потом согнулась, схватилась за живот да как заголосит дурниной: