Императорский воспитанник
Шрифт:
— Да ну, скажешь тоже! — Рассудительно ответил Пит. — Зачем его прятать?
— Ну как же! — Не унимался Эрик. — Вся столица давно знает, что он жутко глупый, и вообще… — он покрутил растопыренной ладошкой возле демонстративно задранного носа, — весь из себя. Даже не доучился толком, чуть все герцогство под носом не раскрали, а он и не заметил! Небось, Каро его упрятала подальше, чтобы не позориться.
Буквы поплыли у Даниэля перед глазами, а щеки вспыхнули так, что им стало больно. И если он не вскочил и не выбежал тут же прочь из класса, так только потому, что ноги в этот момент отказались ему повиноваться. «Упрятала… чтобы не позориться…» — повторил он про себя, и внезапно понял, что уже какое-то время судорожно сжимает края книги обеими руками и может разорвать ее пополам.
— Больше сплетен слушай! — Фыркнул Ким, и столкнул Эрика со спинки стула. — Каро никогда не слушает! — Он вздохнул и продолжил:
— А жалко, что не Лан жених, да?
— Ага! — Хором согласились остальные. Пит уважительно склонил голову: — Он умный.
— И не зануда. — Продолжил Эрик. — И дерется здорово! А видели, как он на Каро смотрит?
— Ну, Каро всем нравится. Помнишь, как тот дурак из Канойского посольства у нас под окнами серенаду выл, и Каро на него ведро воды вылила? — Все трое дружно рассмеялись.
— А ты и рад пользоваться! — Напомнил Пит Эрику. — Скажи спасибо, что Каро у нас с нормальным чувством юмора, получил бы розог за свою торговлю!
— Это когда он утащил из прачечной все подвязки дворцовых фрейлин, и за два фунта шоколада продавал каждую каролининым поклонникам? — Хихикнул Ким.
— Можно подумать, вы тот шоколад не ели! — Возмутился Эрик. — Я не виноват, что в мире столько дураков. И Каро между прочим, тоже от шоколада не отказалась!
Все это Даниэль слышал и видел сквозь туман. Бесхитростный разговор мальчишек подействовал на него, как удар, вышибающий дух. Противопоставить ему было нечего. Даниэль сдержал рвущийся из груди стон, чувствуя как неумолимо оформляется и закрепляется мысль, которую он так долго и упорно гнал от себя.
Между тем, разговор продолжался.
— Учитывая, что Каро все время в брюках, и правда дураки. — Отсмеявшись, заметил Пит. — А помните… — но договорить он не успел.
Двери отворились и вошел преподаватель истории, долговязый, добродушный мэтр Конти. Шевелюра как всегда слегка дыбом, очки на самом кончике носа, рассеянные добрые глаза устремлены в очередной здоровенный фолиант. Мэтр умудрялся читать стоя, сидя, за обедом, в карете, на занятиях — объясняя и спрашивая уроки. Вполне возможно, что он нашел способ читать даже во сне.
Мэтр не сразу заметил пополнение аудитории. Только когда споткнулся о стул Кима, стоявший теперь не на своем месте.
— О! — Сказал учитель, отрываясь от книги. — А это у нас тут кто? — Он приветливо улыбнулся. — Ваши лица мне знакомы, молодые люди.
— Мэтр Конти, мы же вам два месяца назад зачет по истории флота сдавали! — Вылез как всегда первым Эрик. К рассеянности учителя они давно привыкли. Тот помнил даты всех самых незначительных событий от сотворения мира и через раз забывал, как зовут его учеников.
— Ах, да-да-да! — Радостно вспомнил метр. — Личные воспитанники Ее Высочества! Я мог бы догадаться, что она не расстанется со своими проказниками надолго. Вы решили повторить пройденное? Похвально, похвально…Ну что же, приступим к занятиям.
Мэтр прошел к своей кафедре утвердил на ней книгу и поверх страниц глянул на аудиторию.
— Даниэль, будьте любезны, напомните нам, в каком году произошло Мартиросское сражение и кто были его участники?
Даниэль поднялся с места и смотрел на учителя помутневшим взглядом, ещё не до конца опомнившись от потрясения. Сердце его болезненно стучало где-то в горле, и уши, кажется, всё ещё были излишне розоваты.
— Мартиросское сражение… — промямлил он, и удивился как спокойно может звучать его голос, — Мартиросское… сражение…
Мэтр терпеливо ждал ответа. Он никогда не придирался и не ругал учеников, но так искренне огорчался, если они чего-то не знали, что было очень стыдно его подводить.
Может поэтому Ким не выдержал:
— В две тысячи триста двадцать втором году! — Прошептал он в спину Даниэлю. — Капский Альянс против имперского флота, бухта Мартиросса!
Даниэль руководствовался совсем иными доводами. Он тоже боялся огорчить и разочаровать. Но отнюдь не учителя. Если он не ответит сейчас на вопрос, то получит низший бал. Потому что мэтр станет спрашивать дальше, а дальше он знает не больше. Скоро конец недели, Каро вернется и непременно проверит его успеваемость и тогда… Нет, наказывать за это она не станет, он уже убедился, но… Даниэль толком не понимал почему, но он не хотел, отчаянно не хотел, чтобы Каро видела его промахи. Поэтому он слово в слово повторил подсказку, внутренне сгорая от стыда и чувства собственной ничтожности.
— Отлично! — Обрадовался мэтр. — Великолепно! Продолжим изучать это интереснейшее время! Как вы уже знаете…
Рассказывал мэтр интересно, а поскольку новым этот урок был только для Даниэля, то Конти частенько пользовался помощью мальчишек — и им повторение полезно. Те тоже радостно делились знаниями, рассказывая о сражениях парусных фрегатов и тяжелых галер в южных морях империи. Даниэль почти не слушал. Ему вдруг стало ужасающе, почти болезненно неуютно в классе. И с каждым удачным ответом мальчишек это чувство нарастало. «Жутко глупый.» Это словосочетание вот уже час колотилось у него в висках. Даже малявки его обходят …
Наконец мэтр спохватился, что его время уже закончилось, попрощался с учениками и отбыл, все так же уткнувшись носом в книгу. До начала следующего занятия был получасовой перерыв.
А вслед за ним вылетел и один из его учеников. Не чуя под собой ног, не слыша ничего, кроме барабанного боя собственного сердца, и видя только разочарованное лицо Каролины, Даниэль покинул классную комнату и больше в этот день в нее не вернулся. Глупо. Как глупо. Он побоялся разочаровать Каро плохой оценкой, тогда как он для нее навечно напыщенный глупец которого можно лишь стыдиться!
Мальчишки недоуменно переглянулись, посмотрев ему в след. Ким нахмурился — какая-то мысль не давала ему покоя. Он встал и прошелся к тому месту, где еще недавно сидел Даниэль. Посмотрел на брошенные книжки, аккуратно открыл одну, вторую…пожал плечами. И вдруг охнул — его словно ледяной водой из кружки в лицо обдало болью, стыдом и чем-то…еще. Непонятным. Такого чувства Ким не знал, но оно ему ужасно не понравилось.
— Чего это он? — Озвучил всеобщее недоумение Эрик.
— Не знаю. — Коротко отозвался Пит, и оглянулся на Кима.