Императорский воспитанник
Шрифт:
Лжетрюфо захихикал.
— Герхард оказался находкой! Господин сразу сказал, что лучше всего на тебя подействует ровесник, или парень чуть постарше, — похвастался он. — Любо-дорого было смотреть, как ты становишься «настоящим герцогом»! — с невыразимо-презрительной ухмылкой подытожил толстяк.
И Даниэль мысленно застонал — идиот! Какой же он идиот! Два года играл на руку этому негодяю… Позволил заправлять всем в Рогнаре. Управлять собой как марионеткой!
Трюфо, между тем продолжал откровения, не особо нуждаясь в ответе.
— Ты оказался хорошим учеником! Да… — как бы похвалил толстяк, хотя на похвалу это совсем не походило. — Быстро учился глупости, спеси и хамству. А будет тебе известно, мальчик, — управляющий поднял следующую бутылку словно в приветственном тосте, — легче всего управлять самонадеянным спесивым глупцом, уверенном в собственном превосходстве. Особенно если он так обращается со слугами, что те и не подумают предупреждать о некоторых интересных делишках за его спиной… а кто подумает, того… — Трюфо мерзко хихикнул, и Даниэль с ужасом вспомнил, о нескольких бесследно исчезнувших из замка слугах. Его тогда уверили, что просто выгнали лентяев и воров, а он, как последний идиот, только важно кивнул в ответ.
— Ты и учителей разогнал вовремя, поганые книжные черви стали задавать слишком много неудобных вопросов! Да еще и собирались научить тебя разбираться в делах герцогства. А это нам не надо, не нааадо…
Трюфо пьяно икнул, а Даниэль ощутил, как внутри у него всё сжимается в комок. Он вдруг понял, что его загоняли в ловушку, а он вместо того, чтобы уклониться, шел туда, как тупой баран. Дан сцепил зубы, приказывая себе сохранять спокойствие, хотя бы его видимость. И ведь угодил бы в эту ловушку, не появись тогда ОНА. Вовремя. Как вовремя! Теперь, когда последние его сомнения, а с ними и последние надежды, развеялись, он снова думал о Каролине.
Тут Лжетрюфо вдруг пригорюнился. Уже не понятно было, говорит он с Даниэлем или просто думает вслух.
— Все так хорошо складывалось…всего-то и пришлось подстроить несчастный случай имперскому соглядатаю, да травить его помаленьку… а потом подкупить надзорного инспекторишку. Он слал в метрополию отчеты, там выделяли денежки, и высылали указания. Красотаааа… А потом какая-то гадина донесла императрице, и сюда примчалась эта сучка. Арестовала все мои счета, все!!! — пьяный толстяк со злостью хватил полупустой бутылкой об пол. Брызнули осколки.
Трюфо посмотрел на них мутным взглядом и потянулся за целой бутылкой.
Секунду Даниэль смотрел на него. Потом прислонился к стене и расхохотался. Он смеялся и смеялся, выпуская в смехе напряжение, нараставшее в нём, все последнее время. Он долго не мог остановиться.
Надо же! Он всерьез считал, что это Каролина поломала его жизнь, а она его…от этого гада… — постепенно хохот перешёл во всхлипы, и Даниэль снова замолчал.
Трюфо уже настолько погрузился в алкогольный туман, что, казалось, даже не слышал его хохота. Он продолжал пьяно бормотать себе под нос:
— Ну ничего-ничего, зато мой душенька герцог меня порадовал. Сбежал, лапочка такой, — толстяк снова захихикал. — Не понравилось, что теперь ему никто в ножки не кланяется и песенок про величие не поет. Правильно, умничка мальчик.
Даниэль продолжал смотреть прямо, хотя горло ему сдавило от обиды и сознания того, что мерзавец прав.
— Теперь бедный старый Трюфо чуть-чуть поправит свои дела. — продолжал тот тем временем, — сначала ты мне расскажешь ВСЕ об этой белобрысой сучке, куда и когда ездит, сколько берет охраны, где гуляет одна. Эти сведения можно очень выгодненько продать, покупатели найдутся, да, найдутся, — Трюфо потер отекшие короткопалые ладони. — А потом и герцога пристроим с прибылью. Смазливый юнец благородного происхождения, которого никто не хватится — хаземские работорговцы дадут за такого приличную сумму!
Даниэль сжал губы, надеясь, что они перестанут дрожать. Его вдруг замутило.
Тут Трюфо словно бы немного пришел в себя, встряхнул обрюзгшими щеками, точно как недовольный бульдог. Его мутный взгляд стал чуть более осмысленным.
— Говори, щенок! — рявкнул он и тут же без всякой связи сладко засюсюкал: — Его Светлость ведь не обидит своего доброго дядюшку Трюфо? Герцог будет хорошим мальчиком, расскажет все-все доброму дядюшке, правда, мой сладкий? Проклятая имперская сучка обидела нас обоих, обоих! Расскажи дядюшке, мальчик, куда она ходит и с кем, дядюшка ее накажет! — он сдавленно засипел-захихикал и повернулся к пленнику.
Вперил в него взгляд, за который Даниэлю захотелось бы убить его, если бы это желание итак уже не достигло своего пика. Внутри его просто передергивало.
Мерзость! Отвратительная мерзость! Но на лице Дана не дрогнул ни один мускул, хотя это и стоило ему немалых усилий.
— Ай-я-яй! — укоризненно покачал головой Лжетрюфо и скатился-сполз со своего ложа. Он с трудом поднялся на ноги и шатнулся к Даниэлю вплотную, обдавая того перегаром и запахом пота. Даниэль отступил к самой стене, так что связанные руки ощутили холодный камень. Деваться дальше было некуда. И он с омерзением ощутил, как влажные одутловатые ладони хватают его за воротник, притягивая к бульдожьей морде. Брезгливо передернулся, когда одна ладонь липко похлопала по щеке:
— Плохой мальчик, плохой! — выговорила бульдожина, икая в лицо своей жертве.
Даниэль ощутил приступ тошноты, когда дыхание Трюфо достигло его лица. Он пытался оттолкнуть мерзкую тушу, но управляющий, будто в насмешку, почти навалился на него, лишая возможности двигаться. Мальчик зажмурился, всеми силами желая отгородиться от этой гадости и… между ним и Трюфо появилась стенка. Она была прозрачная — Дан мог видеть сквозь нее, но в то же время надежно отгораживала. Минутой позже он понял, что все это ему почудилось. Но толстяк, как ни странно, его отпустил. Видимо в этот момент просветление закончилось и мутные винные пары снова заволокли взгляд управляющего. Он еще раз икнул в лицо пленнику, по-хозяйски потрепал того по шее и отшвырнул в угол. Даниэль больно врезался плечом в шершавый камень стены, но устоял на ногах.
— У нас же еще бумажечка есть! — весело поведал пьяница, не обращая больше внимания на мальчишку. — Милая, славная бумажечка…надо только найти ее. С-с-сучка никуда не денется. За ее белобрысую головку такие денежки обещаны, уууу… желающих пришибить имперскую крысу будет много! Да я за одну десятую тех денежек банду головорезов найму… а потом сниму с трупика медальончик — и дееенежки мои! Мои! — Трюфо здорово шатнуло и он едва удержался на ногах. — Эй там!!! — заорал он. — Вина еще!!! Б-буду праздновать п-поминки по п-п-принцессе! — и заржал.