Императорский воспитанник
Шрифт:
Постепенно пьяное ржание перешло в какое-то странное бульканье и хрипы, Трюфо покачнулся и спиной повалился на груду тюков. Стало понятно, что он просто-напросто храпит.
Молчаливый детина, тот самый, что притащил в пещеру пленника, теперь вошел и бесцеремонно, за шиворот, поволок Даниэля наружу, куда-то в сторону и вверх, и в конце концов швырнул в неглубокую пещерку, перегородив выход деревянной крышкой. Лязгнул засов, и стало тихо.
Сегодня ехали до поздней ночи, нагоняя упущенное время. Ехали, пока огромная луна освещала дорогу. Но вот она зашла за тучи. Кавалькада уже подыскивала подходящее место для привала, когда Каро неожиданно вскрикнула и чуть не упала с лошади. Встревоженные
— На него напали. Они меняют направление…горы…быстрее!
— Ваше Высочество, может вам не стоит ехать? — нерешительно предложил один из гвардейцев, протягивая Каро свой платок — ее собственный уже весь был в крови.
— Глупости. Я в порядке, — сухо мотнула головой принцесса, вытирая очередной алый ручеек с подбородка.
Потом была бешеная скачка до неприметной тропинки, уводящей с главного тракта куда-то в горы. И очередная кровь на платке. И смутные картинки, полные сдерживаемой ярости и отвращения. Каро никогда не видела бывшего управляющего в лицо и узнать не могла, но мерзость физиономии оценила. И еще кое-что…там, на том конце видения, сейчас был словно другой человек. Он ощущался настолько иначе, что Каро на какое-то мгновение впала в замешательство. Но это точно был Даниэль, никаких сомнений. Только совсем другой Даниэль. Чувствуя хватку его самоконтроля как жесткие пальцы на собственном горле, Каролина, наверное, впервые задумалась о том, каким увидела бы юного герцога, случись тому с самого начала получить должное воспитание. А потом стало не до этих мыслей. Дан исчез. Вот так, мгновенно, пропал, будто его и не было. Доведя себя почти до обморока, Каро с ужасом поняла, что все равно не чувствует его. У нее тоскливо сжалось сердце. Что если он… его… Нет! Она запретила себе даже думать о таком. Это просто истощение, она выбрала свой магический резерв и теперь сил не хватает… Надо на время отставить магию. Надо отдохнуть!
Круг итак уже достаточно сузился. Они двигались за Даном след в след, отставая лишь на немного. В городе его видели. Там пришлось задержаться. Из города вело множество дорог и по какой из них поехал беглец выяснить удалось только через пару дней. И то за информацию пришлось здорово раскошелится. Зато пройдоха торговец, озолотившийся на этом деле, проводил их почти до деревни, где информация подтвердилась. Здесь Даниэль тоже побывал. Двое старичков отдали Каро бархатный мешочек с драгоценностями, а на вопросы только грустно разводили руками. Мол, исчез, не предупредив, оставил только вот это. Забыл, наверное. Такой хороший молодой господин… Не сгинул бы один в лесу…
Отряд снова разделился и начал прочесывание местности. Через какое-то время подъехали еще люди, с местным проводником. Уже стемнело, когда поисковую операцию пришлось свернуть — в незнакомых горах ночью слишком велика опасность потерять еще кого-то, а не найти пропажу. Расположились на ночевку.
Каро скрепя сердце присела в стороне от костра на расстеленную кем-то попону. Она заставила себя что-то съесть и выпить горячего, потому что понимала: силы еще понадобятся. С этой же целью принцесса легла на устроенное из одеял ложе и расслабилась, используя для этого все, чему ее учили. Вопреки тревоге, заснула она быстро, стоило закрыть глаза и приказать себе: спи.
В своей тюрьме Даниэль с трудом поднялся на ноги. Сна не было. Его трясло от злости, от обиды — и от тревоги. Последние слова Трюфо не шли из головы. Наверняка у Каролины есть враги. Не такие, как этот слизняк, посерьезнее. Что они могут сделать с ней? Постараются убрать
— «Но, если я ничего не скажу им, они найдут другой способ к ней подобраться», — думал он в отчаянии. — «И я даже не могу ее предупредить!»
Даниэль прижался к мокрой стене лбом и ощутил, как на него накатывает чувство беспомощности. Он один в чужих краях, в руках человека, который ни перед чем не остановится… А Каро…
Тоска по дому вдруг жестоко стиснула сердце. Он с горечью подумал о Грене, о Максимилиане и о НЕЙ. Что, если он никогда их больше не увидит? Когда он сбегал из дома об этом как-то не думалось, а вот теперь… Из груди вырвался тяжелый вздох. Зачем он сбежал из Рогнара, что он этим решил?!
Это был не вопрос, скорее сожаление о том, что уже сделано и чего не изменить. Даниэль с тоской думал о том, что вся его жизнь — цепочка таких вот сожалений, исправить которые ему скорее всего уже не удасться. Потому что завтра с ним скорее всего случится что-то еще более плохое. Стало страшно. Это была самая кошмарная ночь в его жизни, куда хуже той, первой, после лишения титула!
В это время Каро на своих одеялах у костра беспокойно шевельнулась и чуть слышно застонала. Ее сны были полны темного холодного камня, тоски, тревоги и страха.
Наконец, вымотанный терзаниями пленник привалился на гору какого-то тряпья. С какой радостью он сейчас оказался бы в своей постели, а утром встал бы на пробежку! С каким удовольствием выслушал бы ворчания Грено!
Какими мелкими казались сейчас все прошлые неприятности. Да пусть он проиграл бы хоть десять поединков, но ОНА была бы рядом. И он мог бы предупредить ее о грозящей опасности.
Если бы он только мог вернуться! И пусть даже будет порка за побег… подумать только, когда-то он считал, что хуже порки ничего не может быть!
С этими мыслями Даниэль и уснул. Ему приснилась Каро. Она была далеко и он пытался кричать, рассказать ей все, что узнал про Трюфо, про грозящую ей опасность, но губы его не слушались и выходило только невразумительное мычание. Потом Каро стала ближе.
— «Идиот малолетний, придурок, мальчишка! Дай только до тебя добраться, будет тебе такая порка — орать устанешь! — Дан во сне счастливо улыбнулся. Каро! Это была его Каро… Он всматривался в ее лицо, чтобы запомнить каждую черточку. Но оно вдруг сделалась очень грустным — «Ну где же ты…почему я тебя не слышу? Только бы с тобой ничего не случилось…»
— Я тут, Каро! Я тууут! — хотел крикнуть он, но снова ничего не вышло.
Едва забрезжил рассвет, Каролина открыла глаза. Какое-то время она лежала, бездумно глядя на догорающий костер.
— «Идиот малолетний, придурок, мальчишка! Дай только до тебя добраться, будет тебе такая порка — орать устанешь!» — Каро тоскливо зажмурилась. Потом села и еще раз прошептала — «Ну где же ты…почему я тебя не слышу? Только бы с тобой ничего не случилось…»
Она решительно вскочила.
Лагерь спасателей оживал, люди поднимались, быстро завтракали и уходили — отряд разбился по секторам, прочесывая горы частым гребнем. Каро тоже наскоро проглотила что-то, даже не почувствовав вкуса. Проверила оружие и амулет связи. И попыталась еще раз настроиться, поймать, найти хотя бы направление. Опять заломило виски, в ушах нарастал гул, хлынула из носу кровь, а потом Каро и вовсе почувствовала, как темнеет вокруг и стала запрокидываться назад.