Имперец. Том 1 и Том 2
Шрифт:
— Нет! — воскликнул боярич, задрав свой по-женски тонкий нос.
— Оружие? — уточнил мужчина.
Новиков выразительно посмотрел на меня, и я лишь демонстративно закатил глаза.
— Револьверы, — произнес Иван.
Тут у Дантеса случилась прямо-таки образцово-показательная пантомима. Из перекошенного злобой лицо превратилось в вытянутое от удивления. Но такой ответ поразил не только его, распорядитель тоже оказался в замешательстве.
— Револьверы? — уточнил мужчина таким тоном, каким преподаватели подсказывают на экзамене,
— Револьверы, — подтвердил Новиков с такой кислой миной, что все вокруг поняли сразу, что он по этому поводу думает.
— Револьверы… — немного обалдевшим тоном повторил распорядитель.
Затем вздохнул и подозвал кого-то из помощников, которые принесли довольно тяжелый с виду ларец, и началась процедура проверки оружия. При этом Дантес и его секундант лишь кинули беглый взгляд на стволы, а вот Иван с дотошностью отличника чуть ли не на зуб попробовал и сами револьверы, и каждый патрон, коих было по шесть на оружие.
Пока Иван изучал содержимое ларца, мне и Дантесу принесли магические блокираторы, которые я просто надел, а мой противник нацепил с таким гордым и независимым видом, будто больше никогда в жизни не собирался пользоваться магией.
Затем секунданты загнали пули в барабаны, и мы разобрали стволы. Оружие было очень эффектным: белый металл, светлая ручка из кости с резьбой в виде двух дерущихся мишек, красивые травяные узоры от рукояти до мушки. Револьвер удобно лег в ладонь, приятно оттянул весом руку.
Распорядитель меж тем зачитывал правила дуэли, суть которых сводилась к следующему: нам выделяли кусок полигона размером пятьдесят на пятьдесят метров, давали по пистолету с волшебными пулями в барабане, и выпускали резвиться в это чисто поле. Кто первый потеряет способность сражаться, тот и проиграл. Если так получается, что пули истрачены, а оба противника еще на ногах, то тут уже смотрят, кто обосрался, то есть по количеству попаданий. Если и количество попаданий одинаковое, оружие перезаряжают вновь.
И так до победного конца.
Мы с Дантесом вошли в зону дуэли, встали у ее границы, а помощники распорядителя одновременно в углах выделенной нам площадки опустили какие-то предметы, издалека похожие на шайбы. Едва они коснулись земли, я почувствовал холодок за спиной — магическая преграда, призванная защитить зрителей от шальной пули.
Снова, как в прошлый раз, на полигоне стояла неестественная тишина, которой просто не может быть в местах столь большого скопления народа. А ты погляди-ка, все так увлечены, что молчат и, кажется, даже не дышат.
Распорядитель еще раз хмуро посмотрел на меня, вздохнул, покачал головой и гаркнул во всю силу своих легких:
— БОЙ!
Дантес мгновенно вскинул руку и выстрелил. Пуля просвистела, оставляя за собой красивый голубой магический след, но меня уже там не было.
Раз.
Парень такой прыти от меня явно не ожидал и выпустил еще одну пулю, в надежде поймать меня, как движущуюся мишень. И снова мимо.
Два.
Я вскинул руку и спустил курок. Дантес слишком поздно сообразил, что я не от отсутствия мозгов и не понтов ради выбрал огнестрел. Жорик все же успел дернуться в сторону, так что я попал не в коленную чашечку, а рядом.
— ПОПАДАНИЕ! — рявкнул распорядитель, и зрители ахнули.
Жорик, он же Георгий Дантес, смотрел на меня бешеным взглядом, но упорно уходил с траектории, чуть подволакивая ногу. В одно мгновение мы оказались замершими друг напротив друга: я вскидывал руку, и он. Секундное замедление, два выстрела и…
Я перекатом ухожу с траектории пули, летевшей мне явно в живот, а вот Дантес чуть не выронил свое оружие — его правая рука онемела.
— ПОПАДАНИЕ!
Это три.
Зрители восхищенно ахнули, ну и немного подрасслабились, тут уже вроде бы как должно было быть все понятно, но Жорик перекинул револьвер в левую руку.
А вот это уже интересно.
Парень высокомерно вскинул подбородок, насколько это вообще возможно в его ситуации, а затем резко выстрелил от бедра.
Четыре!
И это правда было очень близко, на самом деле близко. Только старые-старые интуитивные рефлексы, сработавшие быстрее, чем мозги, помогли уклониться от попадания в бедро.
Ладно, парень, ты, вне всякого сомнения, хорош, но, прости, я все-таки лучше. Сказывается переизбыток опыта.
И я рванул на него, на ходу кидая себя влево-вправо и спуская курок. Дантес то ли не верил собственным глазам, то ли не ожидал от меня такой убийственной атаки, то ли не думал, что я попаду с такого расстояния… В общем, он успел, конечно, один раз выстрелить, но даже близко не попал.
Нога, рука, живот.
— Тройное ПОПАДАНИЕ!
Публика рукоплескала и улюлюкала. Не каждый день увидишь обгадившегося аристократа, который стоит тупо потому, что ему повезло сохранить равновесие до того, как онемело тело.
Я же медленно подошел к парню с опущенным в землю дулом и негромко спросил:
— Кто тебя нанял?
— Да пошел ты! — выплюнул Дантес, пуча глаза от бешенства.
— Что ж вы меня все посылаете, — вздохнул я в ответ. — У меня осталась последняя пуля, а у тебя не осталось ни чести, ни… — я глянул вниз, намекая на обгаженные штаны. — Ни достоинства. Да и какое достоинство у бретера. Итак?
— Я тебя убью. По-настоящему, — прошипел Дантес.
— Ну, рискни, — усмехнулся я. — Передавай своему хозяину, чтоб держал своих псин на привязи. Ты же знаешь, да, что бешеных собак должны отстреливать?
Может, Жорик бы еще что-то многообещающее добавил, но я приставил дуло револьвера вплотную к его лбу и нажал на курок.
— ПОПАДАНИЕ!
Найду ту падлу, которая решила добраться до меня через девчонку, все кости переломаю.
Полигон Императорского Государственного Университета, Василиса Корсакова