Имперец. Том 4
Шрифт:
— Я — цесаревич, — педантично поправил меня наследник престола.
— Целый цесаревич, — кивнул я. — Представь, какое событие? Внукам будет рассказывать.
Иван закатил глаза, но легко оттолкнулся от перил и направился к Шереметьевой. Одиноко сидящая фигурка даже не подозревала, какое счастье чешет в ее сторону.
Глава 2
Мне хотелось понаблюдать с высоты балкона, как Его Высочество будет флиртовать с симпатичной бесприданницей, жалея, что попкорн с пивом здесь не распространены, но увы.
— Александр Владимирович, добрый вечер, — прервал мое одиночество подошедший парень.
Мы были знакомы шапочно — он входил в свиту Меншикова, и Максим нас представил как-то при встрече в клубе. Звали парня Федор, был он бояричем небольшого, но довольно крепкого рода Лаврентьевых и являлся одним из тех немногих, кто не мотылялся, как субстанция в проруби, когда под Максимом зашатался лидерский трон.
В целом, парень казался мне довольно приятным.
— Вечер добрый, Федор Викторович, — я приветственно кивнул.
— Как вам Кремль? — спросил парень.
Удивительно, но в его тоне не было ни подвоха, ни ехидства.
— В этом здании я еще не был, — равнодушно пожал плечами я в ответ, — оно кажется более современным, чем те, куда меня приглашали.
Лаврентьев лицо удержал, а вот стоящая рядом с ним девушка едва ли не засветилась от восторга и требовательно подергала парня за рукав. Тот спохватился:
— Разрешите мне представить вам боярышню Валерию Викторовну Ясеневую, с которой мы когда-то учились в школе и которая страстно желала с вами познакомиться.
Э?
— Александр Владимирович, не могу не выказать вам свое восхищение! — выдохнула девица, технично задвинув Лаврентьева.
Парень кинул на меня немного сочувствующий взгляд и, коротко кивнув, откланялся.
Э!!! Куда?!
— Я так много о вас слышала и мечтала познакомиться лично! — продолжала тараторить девушка, потихоньку придвигаясь ближе. — Столько подвигов в столь юном возрасте! Награда из рук самого государя! И при этом вы здесь, значит, ко всему прочему у вас еще и высший балл!
У-у-у… Василиса, спасай…
Нет, ну вообще я, кажется, теперь понял, как сложно бедным рок-звездам и всяким там актерам удержаться от соблазнов. Тут чуть-чуть зазеваешься, а тебя уже оседлали. И Тугарина под рукой нет, на кого бы эту фанатку повесить?
Но вообще ситуация потрясающая. Женщина готова выпрыгнуть из трусов, потому что я отмечен наградами за боевые заслуги. Этот мир определенно продолжает меня удивлять!
— Алекс, прости, что заставила тебя скучать, — раздался рядом голос Василисы, и Корсакова недвусмысленно смахнула несуществующую пылинку с моего пиджака.
— Познакомься, это боярышня Валерия Викторовна Ясеневая, — представил я свою фанатку.
Корсакова недовольно прищурилась, и Ясеневая ответила ей таким же взглядом.
— Валерия Викторовна, это моя избранница Василиса Олеговна Корсакова.
Боярышня сначала недовольно поджала губы, а затем, видимо, решила, что такие несущественные мелочи ее не касаются. Она открыла было рот, чтобы продолжить наседать, как заиграла музыка.
В жизни бы не подумал, что с таким энтузиазмом потащу свою женщину кружиться в скучных фигурах светского танца!
Кремль, бал цесаревича, Анастасия Шереметьева
Больше всего на свете Анастасия Шереметьева мечтала провалиться под паркет. Девушка категорически не хотела ехать на этот бал, но отец настоял — здесь имелся хоть какой-то шанс завязать полезные знакомства.
Шереметьевых никуда не приглашали уже очень давно — род разорился, и имеющихся денег едва-едва хватало, чтобы свести концы с концами. Это были не чьи-то злые козни, не глупая авантюра, а печальная реальность. Инвестиции в убыточные проекты, ошибки управления на собственных предприятиях, нарушение сроков исполнения контрактов — все это вместе ударило по роду Шереметьевых настолько сильно, что они уже вряд ли оправятся.
Анастасия знала, что участь ее будет незавидна — либо за небольшую плату ее продадут в какой-нибудь род ради родства с благородными, либо она будет прозябать во все нарастающей нищете.
Девушку ни первый, ни второй вариант не устраивал, и она с невероятным упорством и трудолюбием грызла гранит науки, чтобы сначала пройти вступительные экзамены, а потом и удержаться в университете.
Ей нравилось учиться, ведь на парах она могла блистать так, как никогда бы не блистала в обществе. И то, что она поддалась на уговоры и угрозы отца, чтобы явиться сюда, лишний раз подтверждало — от светских мероприятий стоило держаться подальше.
Аристократы к ней даже не подходили. Все знали, что с Шереметьевых нечего взять. А неблагородные держались вместе и, честно говоря, не слишком любили принимать в свой круг аристократов. Анастасия попала меж двух миров, и это было весьма печально. Ее дешевое платье, перешитое из бабушкиного, ее родовой перстень, одолженный у матери и слишком большой для тонкой девичьей руки — все это заставляло ее чувствовать себя очень несчастной.
Но девушка была полна решимости устроить свою жизнь. Ведь если благородные могут одним своим умом пробиться вверх по пищевой цепочке, почему же не сможет она?
И вот Анастасия сидела, крутила перстень на пальце и размышляла о том, что она больше ни за что и никогда не явится ни на одно светское мероприятие, как перед ее носом возникла пуговица.
Обычная такая пуговица. Золоченая и с двуглавым орлом.
Анастасия медленно подняла взгляд, чтобы почувствовать, как сердце начинает неистово биться в ребра.
— Мой друг заметил, что такая красивая девушка сидит совершенно одна на моем балу и скучает, — проговорил Иван Дмитриевич Романов, мягко улыбаясь. — Разрешите немного развеять вашу скуку и пригласить вас на танец?