Империя Бермудской земли
Шрифт:
Тут были Найт, Катастрос с Углем, два офицера-человека – Эйдон и Амбрес – и я. Драконы стояли чуть позади, поскольку привыкли исполнять роль телохранителей и бойцов, а не главнокомандующих.
– Итак, мы немного представляем строение их крепости и примерную численность солдат. Больше нам ничего не известно. Мы не знаем, там ли изменник, поскольку не нашли его следов. Разведчикам не удается проникнуть за стену и узнать все наверняка, – начал Найт.
– Меня больше волнует тот факт, что они наотрез отказываются с нами говорить. Если им нечего или некого прятать, то чего они боятся? – спросила я.
– Боятся, что послом окажется разведчик, который потом сможет много рассказать
– Они вообще никого не запускают и не выпускают. За эти дни ворота не открылись ни разу, а других мест, откуда они могли бы выпустить кого-то или запустить, у них нет. Как живет эта крепость? – сказал темноволосый офицер Амбрес.
– Подземными туннелями, – невозмутимо сказал Найт.
– Тут очень плохая земля. Большие камни уходят очень глубоко в землю. Сквозь них пробиваться очень сложно, а если рыть под ними, то те могут провалиться в вырытый туннель – начал своим басом Уголь. Человек он был своеобразной внешности: узкие губы, резкие черты лица и эти синеватые полосы под глазами. От того, что глаза у него искрились пламенем, эта самая синюшность была очень хорошо выражена. При всем этом он был довольно мускулистым человеком, – Драконы капают свои гнезда в земле, и выстраивают туннели на много километров вокруг. Я как представитель своего рода скажу, что копать тут очень опасно и сложно. Тут нет туннелей.
– Тогда разведайте близлежащие деревни. Может, там найдете что-нибудь, – сказала я, после чего наше собрание закончилось.
И той же ночью меня посетило особое чувство. С помощью него я и узнаю, что в каком-то мире нарушено энергетическое равновесие. Когда приближаешься к этому очагу, оно усиливается и охватывает все тело, а когда отдаляешься – наоборот. Оно очень похоже на страх. Панический страх. Только тот появляется где-то извне и сидит стервятником на плече у человека. А это ощущение зарождается в сердце и навязчиво преследует везде. И чем хуже обстоят дела в том или ином мире, тем острее оно ощущается. А когда равновесие восстанавливается, то возникает ощущение облегчения и спокойствия. Пожалуй, вот одна из самых больших сложностей моих обязанностей: идти навстречу усиливающемуся страху и жить с ним, борясь за существование данного мира.
Я проснулась в своей палатке в холодном поту. Я не помнила сна, но отчетливо ощущала дрожь в теле. Как у испуганного зверя мои глаза быстро обвели палатку. Однако здравый ум в скором времени вернул меня к действительности.
Не помню точно, сколько я так просидела, пытаясь успокоить себя. Несколько раз я хотела выйти на свежий воздух, но что-то меня останавливало. Скорее всего, просто усталость и нежелание поддаваться магической атмосфере ночи, которая заставляет выйти наружу все то, что мы привыкли скрывать при свете дня. Вообще ночь, на мой взгляд, волшебное время: она наполняет жизнь каким-то особым, легким и неведомым чувством. Днем человек будто находится под защитой некого панциря, скрывающего его истинную натуру. Ночью же этот панцирь становиться легкой шелковой вуалью, через которую при большом желании можно рассмотреть всю сущность жизни.
Немного придя в себя, я опять откинулась в свое ложе и отдалась чарам сна.
На следующее утро я приказала позвать ко мне командира Найта, когда тот проснется. Сама я его ждала на окраине лагеря и смотрела на вражескую крепость, сидя на том камне, куда приземлился Уголь, когда мы впервые догоняли вражеского разведчика. Я сидела в облике кондра, подставив прохладному ветру мою черную шерсть. Сегодня утром он был особенно силен, а небо затянули тучи, предвещавшие дождь. За время нашего тут пребывания пожелтело много листьев – деревья были лишь наполовину зеленые.
Недолго я ждала. Как только послышался топот лап и лязганье брони, я повернулась, чтобы посмотреть на гостя. Найт приблизился к подножию камня и встал на одно колено, склонив при этом голову.
– Вы звали меня, госпожа? – не поднимая головы, проговорил он.
– Да, звала, – ответила я и одним прыжком оказалась около него. Приняв человеческий облик, я жестом велела ему подняться, – В этом мире есть источник гибели. И находится он там, – я указала жестом в сторону кратера, – Отзывай разведчиков от селений и прикажи тщательнее изучить стену. Там должны быть хоть какие-то лазейки.
Поскольку Найт, как и Темос, знал о моей способности, то кивнул и отправился обратно в лагерь без лишних вопросов. Я немного постояла на том месте, впиваясь взглядом в тот кратер, и тоже направилась обратно.
Последующие наши действия были, возможно, весьма очевидны, но единственно верны: надо было найти источник дисбаланса этого мира. Штурмовать эту крепость с таким небольшим количеством солдат мне показалось крайне не разумно. У них есть летающие сети, ледяные стрелы и много пехоты – они легко собьют драконов и добьют их уже на земле – а мои пешие войска они легко возьмут количеством. Я решила с парой драконидов проникнуть за стену и, по возможности, уничтожить источник опасности. За стеной нас будут перестраховывать драконы, которые, в случае нашего обнаружения, начнут штурмовать ворота (точнее сделают вид штурма), чтобы отвлечь большую часть охраны на себя.
Мой утренний приказ был исполнен, но дополнительная разведка не дала результатов. Мы решили дождаться смены солдат, когда карауливший отряд сойдет со стены, чтобы залететь на стену (дракониды могут пользоваться своими крыльями, чтобы запрыгивать довольно высоко, а я способна отращивать свои), расправиться с караулом максимально тихо, а потом этим же путем отступать.
Решено было идти этой же ночью. Наш отряд, состоявший из синего и бронзового драконидов, Катастроса, кентавра, Эйдона и меня, стоял в тени деревьев около стены там, где лес наиболее близко подходил к крепости. Отряд, который возглавлял Найт, и который должен был отвлекать охрану, уже был на позициях возле ворот.
Светила полная луна. Она очень ярко освещала блестящий доспех наших врагов на стене. Возле небесного светила кружили густые облака, периодически закрывая ее свет. Это было очень кстати. На стене не пользовались факелами, поэтому, если во время нашего проникновения пропадет лунный свет, то нас не увидят с других постов.
Пока стальные тучи вокруг ночного светила, мы сидели в тени лесного массива.
– Эх… Чудеснейшая ночь, не так ли, Госпожа? – начал вполголоса рассуждать Эйдон, – Особенно она была бы прекрасна, будь мы сейчас дома, на родных землях.
– Да, это было бы чудесно, – подхватила я, поглядывая на небо, – Около Мармашу сейчас должна стоять схожая погода.
– В это время года хорошо ходить на охоту, когда дичь покидает свои гнезда и уходит в теплые края на зимовку, – сказал кентавр.
– Вот сейчас мы и займемся охотой, только несколько другого плана, – буркнул бронзовый драконид.
В это время тучи начали наползать на луну, тем самым, закрывая ее свет и погружая все вокруг в беспросветный мрак. Был слышен топот ног сменяющейся охраны и лязганье их доспехов. Наконец сменщики начали уходить. Идеальный момент. Я напряглась всем телом и даже на мгновение перестала дышать, подняла руку, приказывая всем приготовиться. И вот часть стражи ушла и воцарилась тьма осенней ночи. Я сделал жест, давая команду драконидам, и ринулась первой на стену.