Империя человечества. Время солдата
Шрифт:
– Все-таки тут что-то не так, – зябко поежился я.
Фишер пожал плечами.
– Что, собственно? Ты просто слабо ориентируешься в психологии обитателей прямой кишки. Это с непривычки. Трогай, мастер Гречко. Сперва в тряпичную лавку, а потом домой.
Гречко отвез нас в шикарный салон готовой одежды, где мы на пару с Фишером оставили целое состояние, после чего пересели в коптер, взявший курс на виллу милорда Харриса.
Все это время я не переставая думал о странном поведении Миллера. Что-то не укладывалось оно в нормальные рамки обычной кассанданской наглости. В самом деле, так рисковать карьерой, мерзавить прокуратора Метрополии – чего ради? Следователь какой-то там колониальной прокуратуры – птичка-невеличка, Фишер с его властью такого соплей перешибет. Фишер прав, конечно, все они тут от рук отбились, добрый пыж в выхлопное отверстие им никогда не повредит, но все-таки? Не нравилось мне это железное упорство, хоть стреляйся. Наверное, потому и не нравилось, что не мог я найти ему логичного объяснения. Миллер на кретина непохож – будь кретин, жил бы на жалованье, – и терять весьма сиропное место ему явно было не с руки. Какого ж черта так рисковать? Ради хрустальной мечты о громкой удаче? Но кикусу понятно, что никакая прокуратура Кассанданы это кино не раскрутит, горизонт у них не тот. Но тем не менее…
С самого начала точил меня некий червячок – уж больно нелогичным все это мне казалось. Кровь Христова, да все в этом деле было как сквозь задницу пропущено: и оба Фаржа, и этот Миллер. Словно дешевый спектакль. Артисты какие-то корявые, и действуют они мимо денег. Кукловоды, кои дергают за ниточки в этом представлении, вместо рук тянут за уши, вот в чем дело. Но ушами в покер не сыграешь, тут нужны хитрущие пальцы и непременный туз в рукаве. Кто-то пытается сыграть партию, которая ему не по зубам? И при этом ничего не боится? Сейчас Фаржи, а дальше? Паранойя какая-то. Как же можно ничего не бояться? И, собственно, а не проспим ли мы это самое «дальше»? Одни вопросы…
Мой дорогой патрон полковник Детеринг всегда поступает по любимой своей схеме: раззадорить противника, а потом забраться куда-нибудь подальше и высунуть ушки на улицу. Вражья сила начинает в запале искать обидчика, при этом полностью себя демаскируя, а дядя Танк хрясь ей под хвост! – получи, мол, дружище. В зависимости от обстоятельств, конечно. Так что, возможно, имеет смысл устроить тут много шума – вдруг клюнет? А потом уж мы их, голубчиков, вытянем за ушко да на солнышко. Я с самого начала сказал себе: Фишер, он, конечно, Фишером, но я из себя не Шерлок Холмс. У меня тут боевая операция, и по ногам я стрелять не умею. В некоторых случаях действительно не стоит особенно умничать. Мой сэнсей Детеринг многомудр и зверохитр, в чем я много раз убеждался, а он больше делает, чем говорит; ну а что он думает – это уж, извините, хрен его знает. Мысль его извилиста, как желудочно-кишечный тракт, и его ассоциативные ряды так же, как его анализ, несколько отличаются от общепринятого стандарта. Непредсказуемость его, правда, может напугать до икоты, но не стоит дразнить дракона Ри в период случки, как говорил когда-то мой преподаватель оперативной психологии полковник Шатонье, мир его праху.
Коптер привычно занял свое родное стойло, и мы покинули его уютное брюхо.
– Гречко, прикажи обед на двоих в мои апартаменты, – распорядился Фишер, – и Беркова, если он есть – туда же. Идем, Алекс, я сгораю от нетерпения.
Очутившись у себя, Фишер поспешно выволок из сейфа свой кофр, а из кофра достал мобильный терминал – мощную служебную модель с хорошим голографическим проектором. Быстро приведя машинку в чувство, он сунул в вводную щель кристаллодиск. Перед нами возникли какие-то кусты, и нудный неживой голос понес стандартную околесицу о шифре дела и кодах доступа. После чего камера сместилась влево и мы увидели окровавленные лохмотья, ранее бывшие бригадным генералом Яргом Максимилианом Фаржем. Убийцы постарались от души. Фарж был в буквальном смысле разорван в клочья. Уцелели ноги и правая рука, сжимающая довольно редкую модель «эйхлер-кобра», его любимое оружие, с которым покойник не расставался ни днем, ни ночью. Последовал первичный отчет патологоанатома, затем начался осмотр местности.
– Вот это да, – ахнул Фишер. – Стоп, послушаем еще раз.
Он сдвинул запись назад. Механический голос вещал, следуя за камерой, которая показывала обугленные шрамы на деревьях, сожженный кустарник, почерневшие срезы сбитых ветвей:
– Нападавшие, по-видимому, имели около двух стволов поражающей способностью свыше сорока условных единиц и не менее пяти стволов поражающей способностью менее сорока единиц…
– Нет, это уже не просто полицейский кретинизм, – Фишер потер лоб, – как тебе формулировочка: около двух стволов, а? Да какие ж, к черту, «около двух», если там был шквал, просто шквал огня, они его накрыли в считанные секунды. Ты посмотри на эти деревья, это ж явно пробойником работали, а не пистолетом, ты глянь, какая кучность! А тип оружия они что, определить не смогли?
В дверь позвонили. Фишер выключил аппарат и крикнул:
– Войдите!
Появился крепкий парень, толкавший перед собой столик с нашим обедом. Следом за ним шел Берков.
– Сдвиги есть? – поинтересовался он, поздоровавшись.
– Сдвиги, по-моему, начинаются у меня в голове, – сообщил Фишер, – ты посмотри этот материал, пока мы закусываем.
– Ну и что? – недоуменно спросил Берков после просмотра. – Что тебя так удивило?
– Фантастика, – поперхнулся Фишер, – что это за экспертиза? Я такого еще не видел. Это что, кража шнурков? Это же не экспертиза, этим делом даже задницу не вытрешь, это же ни в какие ворота, мать его, не лезет!
– Здесь это в порядке вещей, – пожал плечами Берков, – тут ведь иначе не умеют. Вся раскрываемость держится или на стукачестве, или на поимке с поличным. А ты как думал? Или ты думаешь, они тут что-то всерьез расследуют?
Фишер отложил вилку, глотнул вина и помассировал виски.
– Господи, дай мне терпения… Я чувствую, второй диск и смотреть не стоит. Выслушивать идиотские домыслы этих дегенератов – пустая трата времени. Знаешь, давай-ка к вылету дальнобойный коптер. Придется лететь в поместье. Один черт это необходимо… Я, конечно, понимаю, что на месте преступления мы после стада этих козлов вряд ли что-то найдем, да и аппаратуры нет, но все же.
– О'кей, – кивнул Берков, – спускайтесь вниз. Коптер я вам сейчас устрою.
– Ты устрой еще вот что – вечером мне понадобится связь с Метрополией через штрих-кодер. Пускай милорд озаботится соответствующей башней. Говорить через обычный канал я не могу, сам понимаешь.
– А штрих-кодер? – Берков остановился в дверях.
– Ну, это мои проблемы.
– Понял. Спускайтесь.
Фишер сложил терминал и сунул его под мышку.
– Идем, Алекс. Отдыхать будем, это вот… в гробу. А сейчас нужно выразить соболезнование семье покойного… такая у нас работа, будь она проклята.
Мы вышли в коридор. Двое спортивного вида парней, дежуривших на этаже, вытянулись при нашем появлении в струнку. Я лениво отдал им честь и тронул Фишера за рукав:
– Ларс, у меня одна просьба, если позволишь…
– Конечно, – повернулся он, – что стряслось?
– Я хотел бы воспользоваться твоим терминалом, пока мы будем лететь. Ничего серьезного… так, справка.
– Бери, – Фишер протянул мне плоскую кожаную папку.
Внизу нас ждал мощный остроносый аппарат, возле которого скучали Берков и трое широкоплечих мужиков в отороченных дорогим мехом плащах.
– А это кто? – удивился Фишер.
– Охрана, – спокойно ответил Берков. – Люди свои, проверенные.
– Охрана, – эхом отозвался Фишер. – Красота. Флаг-майор Королев?..
– Я.
– Уровень допуска к транспортным средствам?
– Включая линкор.
– Количество боевых вылетов?
– Девять, пилот третьего класса.
– Стрелковая квалификация?
– Офицер-снайпер, включая корабельный стандарт.