Империя ГРУ. Книга 1
Шрифт:
После Октябрьской революции Аралов — помощник командира полка. С 1918 г. — член партии большевиков. В 1918–1920 гг. — начальник Оперативного отдела сперва Московского военного округа, затем Наркомвоена, член РВС 12-й, 14-й армий и Юго-Западного фронта. В сентябре 1918-июле 1919 г. — член РВСР, одновременно в октябре 1918-июне 1919 г. — военком Полевого штаба РВСР и в ноябре 1918-июле 1919 г. — начальник Регистрационного (разведывательного) управления Полевого штаба РВС.
Большинство сотрудников Аралова пришло вместе с ним из Оперода Наркомвоена. По штату после начальника следовали: консультант — капитан Генштаба Г. И. Теодори (он же начальник Курсов разведки и военного контроля), порученцы Л. И. Лорченков и Н. М. Готовицкий, начальник Агентурного отдела капитан Генштаба В. Ф. Тарасов, комиссар отдела В. П. Павулан, начальник Агентурного отделения
69
Кочик В. Указ. соч. С. 89.
В то же время руководство Отдела военного контроля (Военконтроль) в списке руководителей, объявленном в приложении к приказу по ПШ РВСР № 46 от 8 ноября, не значилось. Но известно, что Военконтроль возглавляли эстонец Макс Тракман и сменивший его позднее латыш Вилис Штейнгарт, ранее руководившие Отделом военного контроля Оперода Наркомвоена. [70] Кстати, в ведении Региструпра Военконтроль оставался недолго. 19 декабря 1918 г. решением Бюро ЦК РКП(б) на базе военного отдела ВЧК и отдела военного контроля Региструпра был создан Особый отдел ВЧК, на него возлагалась задача «борьбы с контрреволюцией и шпионажем в армии и на флоте».
70
Гражданская война и военная интервенция в СССР. С. 109.
Сразу же — в начале ноября — Аралову назначили заместителя, хотя штат Региструпра такую должность не предусматривал. Заместителем стал комиссар отдела латыш Валентин Петрович Павулан. Эта довольно загадочная личность, неизвестно откуда появившаяся и неизвестно куда сгинувшая. По некоторым данным, он погиб в начале 20-х гг. в Туркестане. Получилась классическая пара: командир — комиссар, и оба большевики. Восторжествовал известный принцип Феликса Дзержинского, согласно которому при подборе кадров на ответственные должности политическая лояльность важнее профессиональной компетентности. Учитывая постоянные предательства бывших офицеров Генштаба, это было более чем оправдано.
Что же касается офицеров — разведчиков Генерального штаба старой русской армии — то им тоже нашлось применение. Для использования их опыта РВСР учредил специальный институт консультантов при начальнике Региструпра. Консультантам предстояло решать следующие задачи:
— общее техническое руководство работой Регистрационного управления;
— разработка и классификация заданий по разведке;
— обработка сведений и составление сводок по получаемым с мест донесениям;
— изучение иностранной печати и составление по ней сводок;
— разработка разного рода инструкций, наставлений, а также переводов иностранной литературы. [71]
Однако от непосредственного ведения тайной агентуры консультантов отстранили. Теперь даже в случае возможного перехода того или иного специалиста в лагерь противника они не могли выдать систему организации агентурной работы и дислокацию тайной агентуры. При этом Аралов, не мудрствуя лукаво, делит весь штат своего ведомства на две категории — комиссаров и консультантов. В телеграмме, направленной в Москву из Серпухова 23 февраля 1919 г., он пишет:
71
Кочик В. Указ. соч. С. 93.
«Штатом Региструпр предусматривался Начальник Управления и Консультант. На Консультанта возлагается специальное хозяйственное внутреннее руководство. На Комиссаров и меня политическое и выбор агентов в политическом отношении. Инструктирование же агентов и задание и поверка их знаний на консультантов. Ввиду своих частых отъездов и отсутствием из Москвы я своим приказом, а не штатом назначил заместителем тов. Павулана для решения неотложных политических вопросов. Предлагаю… работать в полном контакте и взаимодействии комиссаров и специалистов, каковое до сих пор было…». [72]
72
Там
Но уже на следующий день после утверждения первого состава сотрудников Региструпра в нем произошли изменения: начальник Агентурного отдела бывший капитан Генштаба Владимир Федорович Тарасов отбыл на фронт, а его обязанности с 9 ноября стал исполнять начальник Агентурного отделения Гавриил Яковлевич Кутырев, также капитан Генштаба. На посту начальника отделения Кутырева сменил его помощник Владимир Андреевич Срывалин, опять-таки капитан Генштаба.
9 января 1919 г. РВСР приказал всем штабам военных округов, кроме Петроградского и Орловского, передать органы агентурной разведки в соответствующие штабы фронтов и армий. Агентура действующей армии и штабов Петроградского и Орловского военных округов была подчинена Регистрационному управлению Полевого штаба.
Несколько слов отдельно следует сказать и о людях, которые в то время пришли работать в советскую военную разведку. Обучением кадров военной разведки и контрразведки Красной Армии, как мы уже писали, занимались Курсы разведки и военного контроля, рассчитанные на 60 человек. Здесь в течение двух месяцев обучались военнослужащие, командированные штабами армий. Курсы имели два отделения — разведки и военного контроля. [73] В середине февраля 1919 г. состоялся первый выпуск в количестве 29 человек, 14 из них — на отделении разведки и 15 — на отделении военного контроля. Затем увеличили срок обучения (до четырех месяцев) и количество обучающихся. В июле курсы выпустили 60 человек. Создание курсов в известной степени двинуло вперед дело подготовки руководящих кадров разведки Красной Армии. Вместе с тем эта проблема в течение всей гражданской войны так и не была снята (да и потом тоже).
73
Алексев М. Указ. соч. С. 42.
Еще хуже обстояли дела с кадрами агентуры. Ведь главное, что делает разведку эффективной — это агентурная сеть. А именно здесь и начинались основные проблемы Региструпра. Дело в том, что недостаток людей, желающих (и способных) заняться агентурной работой, сказывался с первых же дней. Попытки привлечь к работе бывших тайных военных агентов русской армии, как правило, терпели неудачу, поскольку они испытывали глубокое недоверие к Советской власти. Вербовка агентов из интеллигенции также не дала результатов. Оставалось последнее средство — партийный набор. Но и здесь руководство Региструпра ждало разочарование — впрочем, вполне предсказуемое. Так, из 20 партийных работников, мобилизованных с ноября 1918 по январь 1919 г., 13 оказались изначально непригодны к агентурной работе, а еще двое давали сведения, но весьма посредственные и толку от них было мало. Поэтому неудивительно, что 19 февраля 1919 г. начальник 1-го отделения 1-го отдела Региструпра В. А. Срывалин в докладе на имя начальника 1-го отдела Г. Я. Кутырева пишет следующее:
«В настоящее время крайне затруднено обследование агентов (из партийных) с нравственной и деловой стороны их качеств. Запас старых партийных работников исчерпан с первых дней октябрьской революции — все они заняли высокие административные посты. Коммунисты же октябрьского и более поздних сроков в большинстве не поддаются обследованию вследствие постоянно меняемых ими специальностей службы, непродолжительности сроков этой службы и отсутствия достаточно авторитетных лиц, которые могут дать оценку личности того или другого человека.
Последний месяц Отделение приобрело как будто бы заслуживающие большого доверия организации Планциса, Нагеля, Сатке — но это не вселяет радужных надежд на улучшение дела, так как опыт недавнего прошлого не раз обманывал надежды: Бирзе, Балахович, Григорьев, Краинский, Брегман, Бральницкий, Азаров и много других, большинство коих имело солидные рекомендации даже от членов Совнаркома». [74]
74
Кочик В. Указ. соч. С. 89–90.