Империя иллюзий
Шрифт:
«Узнать бы еще, что это за тюрьма, как тут ведутся допросы и что лично мне собираются инкриминировать. Или обо мне знают как о саброли и будут выпытывать лишь интимные подробности. Да нет, никакого смысла в этом нет. А вдруг они меня примут за одного из слуг? Вот было бы здорово! Мол, попался на мелкой провинности, а хозяйка сгоряча утром и засадила для наказания в подвал. Чем не легенда! В таком случае они могут и не знать, что я Шабен и меня надо поить пасхучу. Ох! О таком варианте я и мечтать боюсь! Но с другой стороны, почему бы и такой оказии не случиться? Еще бы придумать
Вдруг обостренный в полной тишине слух уловил какой-то разговор снаружи тюремной камеры. Метнувшись к двери, парень постарался ухом найти самую широкую щелочку и внимательно прислушался к доносящимся голосам. Говорили две женщины, и одна из них с плачущими нотками, скороговоркой отвечала на вопросы другой:
– Так ведь меня вообще схватили при облаве прямо на улице!
– А что ты там делала?
– Стояла возле собственного порога и смотрела на бегущих по улице людей.
– Не лучше ли было спрятаться внутри?
– Так ведь я жутких зрелищ никогда не видела, от страха двигаться не могла. Только вышла из дверей, как тут все и грохнуло. А следом облако пыли по нашей улице пронеслось. Не успела я глаза прочистить, как толпы народа, словно с ума посходили, во все стороны мечутся. Пока я начала спрашивать, что случилось, как тут меня и схватили какие-то полицейские.
– Да, не повезло тебе…
– Так что теперь со мной будет, красавица?
– Думаю, что ничего страшного, я просто еще раз уточню адрес и походатайствую о твоем освобождении. Может, уже сегодня и дома будешь.
– О светлые демоны! Как ты меня утешила! У меня ведь там трое деток одни дома остались, разве на этого мужлана понадеешься!
Голоса прервались громыхающим звуком, видимо, разговор происходил возле соседней камеры. А еще через пару мгновений скрипнул засов и возле самого уха, а в открывшейся маленькой дверце показался пульсирующий маленький светляк. Он пролетел мимо удивленного лица узника, чуть приподнялся и завис у него над головой. А с той стороны раздался приятный женский голос, однозначно принадлежащий Шабене:
– Так, красавчик, а тебя за какие такие грехи сюда бросили?
Федор изо всех сил старался рассмотреть симпатичное личико интересующейся девушки и лихорадочно соображал, что ответить. Совсем неожиданно в голову полезли вообще сумасбродные идеи, а непослушный язык совершенно спонтанно и независимо от своего хозяина выдал:
– Я и не думал, что за украденную бутылку вина меня не просто пару часов на цепи продержат, а вообще в государственную тюрьму упекут.
– Что значит на цепи и о какой бутылке идет речь?
– Да мы с приятелями вчера так напились, что до самого утра гуляли по городу, а проходя перед рассветом мимо какого-то поместья, увидели, как слуги разгружают стоящую во дворе телегу с вином. Ну и нам так сильно пить захотелось, что я возьми и брякни: «Вот бы одну стащить…» Меня, придурка, и послали. Охрану мы и не заметили. Но только я схватил первую бутылку и потянулся за второй, как тревога и поднялась. Связали меня, скрутили, а потом и в подвал на цепь посадили. Пообещали, что хозяйка разберется, когда проснется. Но та умчалась куда-то с самого утра, и про меня вообще забыли. Ну а потом, смотрю, полиция набежала и всех подряд хватать начала…
– Надо же, – изумилась таинственная доброжелательница. – Но тогда получается, что ты во время падения Башни в подвале сидел и имеешь полное алиби.
– Совершенно верно, госпожа! Да и мои товарищи подтвердят все мои слова… может быть… Ведь они сразу сбежали, как зайцы…
– Вот видишь, как плохо ошиваться в плохой компании! – нравоучительно заметила девушка. – Да и пьянство к добру не приводит. Но если ты и в самом деле непричастен к трагедии на площади…
– Ни сном, ни духом! Клянусь светлыми демонами! – пылко воскликнул Федор.
– …То тогда, может, и тебя вечером выпустят.
– О госпожа! Мои родители вас отблагодарят самым щедрым образом.
– Я не для этого помогаю людям! – жеманным голоском возразила девушка, забрала освещение и закрыла дверцу. Затем послышался шорох задвигаемого засова и вопрос, очевидно, спрашивали сопровождающего тюремщика:
– Кто там дальше?
– Все, больше никого. Остальные две камеры пустуют.
– Тогда я хочу просмотреть и второй коридор.
– Как вам будет угодно.
В голосе тюремщика слышалось должное почтение, если не угодливость, из чего можно было сделать вывод, что сердобольная девушка-Шабен не из простых горожанок и, скорее всего, лишь по доброте душевной решила помочь в этом хаосе и в волнах повальных арестов отсеять самых невиновных, людей вне всяких подозрений. А вот голос тюремной посетительницы показался странно знакомым, хотя парень готов был ручаться, что рассмотренное личико он никогда в своей жизни не видел. Да и самым важным теперь являлся вопрос: пройдет его ложь или нет? Раз сразу не казнили под горячую руку, то вполне резонно что уже завтра, а то и сегодня начнут вышвыривать на улицу всех, кого ретивые полицейские нахватали в порыве служебного рвения.
Узник с надеждой сжал кулаки и мысленно воскликнул:
«А что, чем демоны не шутят! Вдруг и выкручусь?!»
Долго томиться в неведении ему не дали. Часа через два все та же девушка вернулась, но на этот раз уже без всякого опасения открыла дверь полностью, а потом и вообще, не спрашивая разрешения у «хозяина» камеры, прошла внутрь, уселась на нары и, попрыгав на матрасе, спросила:
– Как тебе здесь нравится?
– Ну, не могу сказать, чтобы очень, – осторожно начал узник, косясь на открытую дверь, за которой остался тюремщик. – Но если вспоминать примеры из книг, то тут вполне сносно: не сыро, воздух свежий, да и пройтись можно несколько метров.