Империя наносит ответный удар
Шрифт:
Хан прервал его. Нельзя было терять времени на машины, которые скорее всего придут в негодность.
– Мы отправимся на таунтаун. Я беру на себя четвертый сектор.
– Температура падает слишком быстро.
– Вы правы, - рявкнул Хан, - но там Люк.
Еще один офицер вызвался добровольцем.
– Я проверю двенадцатый сектор с помощью контрольного экрана альфа.
Но Хан знал, что не время осматривать местность глазами камер-наблюдателей, тем более что Люк, может быть, уже умирает где-то в безлюдных пустынях. Он протолкался сквозь толпу солдат, взял
– Прежде чем кто-нибудь из вас доберется до первого маркера, начнутся ночные бури, - предупредил офицер палубы.
– Значит, встретимся в преисподней, - проворчал Хан, натягивая поводья верхового животного и выводя его из пещеры.
Хан Соло скакал на таунтаун по дикой местности, а снег валил все гуще. Близилась ночь, и яростна выли ветры, хватая его за одежду. Он знал, что если не найдет юношу в самое ближайшее время, то станет бесполезен, как сосулька.
На таунтаун уже сказывалось воздействие температуры. Даже толстый слой жира под косматой шкурой не спасал ее от ночной стужи. Зверь уже хрипел, дыхание все труднее давалось ему.
Он сильнее натянул уздечку, заставляя животное скакать по ледяным равнинам.
Другая фигура двигалась по снегу, ее металлическое тело высилось над строй землей.
Имперский разведывательный робот резко остановился, включив сенсоры.
Затем, удовлетворенный тем, что обнаружил, робот мягко опустился, устраиваясь на отдых. От металлического корпуса, словно паучьи ноги, отделились несколько придатков и стали расчищать снег.
Что- то возникло вокруг робота. Пульсирующее сияние, постепенно покрывавшее машину сплошным куполам. Силовое поле быстро твердело, отталкивая летящий на робота снег.
Секунду спустя сияние исчезло, и падающий снег образовал белый купол, полностью скрыв робота и его защитное поле.
Таунтаун неслась с предельной скоростью, даже еще быстрее, если учитывать пройденное ею расстояние и непереносимый холод. Она уже не хрипела, она жалобно мычала, и ноги ее все чаще подкашивались. Хану было жаль таунтаун, но по сравнению с жизнью его друга, жизнь этого существа имела второстепенное значение.
Сквозь усиливающийся снегопад видеть становилось все труднее. Он в отчаянии искал на бескрайних равнинах белые пятна, одно из которых могло бы оказаться Люком. Но не видел ничего, кроме темнеющих просторов снега и льда.
Хотя бы звук.
Соло натянул поводья на всем скаку, заставив таунтаун остановиться посредине равнины. Он не был уверен, но ему показалось, что был звук, отличающийся от летящего вдогонку воя ветра. Он вгляделся в сторону, откуда доносился звук.
Затем он пришпорил таунтаун, заставив ее галопом помчаться по заснеженным равнинам.
К рассвету Люк уже должен был стать трупом, пищей для пожирателей падали. Но почему-то он все еще был жив, и сражался за жизнь, хотя уже начинались ночные бури. Люк, преодолевая боль, заставил себя выбраться из-под снега - только для того, чтобы вновь упасть под порывом ветра. Падая, он осознал иронию происходящего: он, паренек-фермер с Татуина, выигравший
Последние силы Люка ушли на то, чтобы приподняться еще на полметра, после чего он рухнул, еще глубже утонув в снеговых наносах.
– Я не могу, - сказал он, хотя никто не мог слышать его слов.
Но кто-то, по-прежнему невидимый, слышал.
– Ты должен, - слова вибрировали в голове Люка.
– Люк, посмотри на меня.
Люк не мог не обратить внимания на эту команду: сила произнесенных слов была слишком велика.
С великим усилием Люк приподнял голову: то, что он увидел, было, по его мнению, галлюцинацией. Неподвластный холоду, в поношенной одежде, которую он носил в жарких пустынях Татуина, прямо перед ним стоял Бен Кеноби.
Видение заговорило с той мягкой серьезностью, которая звучала в голосе Бена всегда, когда он обращался к юноше.
– Ты должен выжить, Люк.
Юный командир нашел в себе силы пошевелить губами.
– Я замерз… так… замерз…
– Ты должен отправиться в систему Дагобар, - поучала спектральная фигура Бена Кеноби.
– Ты должен учиться у Йоды, мастера Джедаев, у которого учился я.
Люк выслушал, затем попытался коснуться призрачной фигуры.
– Бен… Бен… - простонал он.
Фигура не шелохнулась, когда он попытался дотянуться до нее.
– Люк, - снова раздался голос.
– Ты - единственная наша надежда.
Единственная наша надежда.
Люк был в замешательстве. Но прежде чем он смог собраться с силами и попросить объяснения, фигура начала растворяться. И когда исчезли последние следы видения, Люк подумал, что видит, как к нему приближается таунтаун с всадником на спине. Ноги таунтаун заплетались. Всадник был еще слишком далеко, и вьюга мешала узнать его.
– Бен!
– позвал юный командир в отчаянии.
– Бен?!
– и потерял сознание.
Снежная ящерица едва держалась на задних ногах, когда Хан Соло остановился и спешился.
Хан с ужасом смотрел на покрытого снегом, почти закоченевшего человека, лежавшего, как мертвец, у него в ногах:
– Пошли, дружище, - обратился он к неподвижному телу Люка, мгновенно забыв о том, что сам чрезвычайно замерз.
– Ты еще не умер. Подай знак.
Хан не мог обнаружить признаков жизни, но заметил, что лицо юноши страшно разорвано. Он помассировал лицо, стараясь не задеть рану.
– Не делай этого, Люк. Сейчас не твое время!
Наконец, слабая реакция. Тихий стон, едва слышимый в шуме ветра, но достаточно сильный, чтобы послать теплый лучик в его дрожащее тело. Хан одобряюще ухмыльнулся.
– Я знал, что спасение Люка и мое собственное - в скорости таунтаун, - Хан поднял безвольное тело юного воина на руки и понес к зверю. Но прежде чем он успел взвалить Люка на спину животного, снежная ящерица заревела в агонии и упала, превратившись в серую мохнатую груду. Опустив товарища, Хан бросился к упавшему существу. Таунтаун издала последний звук - даже не рев и не вопль, а лишь болезненный хрип. Затем зверь затих.