Империя ненависти
Шрифт:
Это ощущение.
Мое сердце взлетает, а тело оживает после стольких лет бездействия.
Желудок вздрагивает, и каждая конечность начинает двигаться в одном ритме с его, мои бедра вращаются, встречаясь с его силой.
И только когда я думаю, что кончу, Дэниел переворачивает нас.
Я задыхаюсь, когда он оказывается на спине, а я сверху. В этой позе он оказывается так глубоко внутри меня, что я чувствую его в своем животе.
Мои ладони лежат на его груди, на его татуировке боли и мести,
— Оседлай меня, Николь.
— Ч-что?
— Используй мой член, чтобы кончить. Я хочу видеть, как твоя грудь подпрыгивает, а волосы разлетаются от того, как сильно ты меня трахаешь.
Святое дерьмо.
Мое сердце не может этого вынести. И мое тело тоже, но я делаю это. Я приподнимаюсь, а затем опускаюсь на его член.
Он такой твердый и толстый, что это немного больно, но я приветствую жжение и повторяю снова и снова.
Как только я нахожу ритм, я отпускаю его грудь и хватаюсь за бедра для равновесия. Сначала Дэниел смотрит на меня с тем огнем, с тем вожделением и желанием, которые отражают мои.
Он пробегает взглядом по моей подпрыгивающей груди, по моим диким волосам и, наконец, по телу.
Затем хватает меня за бедра, его глаза сфокусированы на мне, и всаживается в меня снизу.
Ритм бешеный, а трение такое интенсивное, что я думаю, что потеряю сознание от одного только обещания удовольствия.
— Ты похожа на гребаную богиню, Персик.
Я кончаю, моя грудь сжимается от всех этих слов, прикосновений и всего, что между ними.
Но это не заканчивается. Не тогда, когда он продолжает входить в меня и играть с моими сосками в погоне за собственным оргазмом.
Прикусывая нижнюю губу, я наблюдаю за тем, как искажается его лицо, когда он кончает внутри меня.
Я чувствую, как его сперма вытекает из меня, и со вздохом падаю на него сверху, моя голова сталкивается с его громоподобным сердцебиением.
Как будто оно собирается выпрыгнуть из его груди и погрузиться в мое.
Я люблю тебя, хочу сказать я, но не могу.
Что, если это разрушит этот момент?
Что, если я снова потеряю его?
Если мои чувства пугают его, значит, в них нет необходимости.
Не нужно глупых эмоций, которые раньше приводили меня только к неприятностям. Меня устраивает это.
Или, по крайней мере, я пытаюсь так думать.
Безответная любовь причиняет боль. Как бы я ни старалась скрыть ее, она проникает в самую глубину меня и остается там, гноясь, превращаясь в горькую пилюлю, которую я глотаю каждое утро.
Каждый день.
Каждый год.
Я пыталась излечиться от болезни Дэниела. Я действительно пыталась, и думала, что мне это удалось все те годы, когда я была занята воспитанием Джея и выживанием в мире, который
Но увидеть его снова, быть с ним, добраться до его тайной части это просто слишком.
Я недостаточно сильна, чтобы сопротивляться этому.
Чтобы противостоять ему.
— Искусство боли это абстрактная форма мести, — прочитала я его татуировку в тишине комнаты. — Кто это сказал?
— Я.
— Не знала, что ты философ.
— Я не философ. Мне это приснилось.
Я опираюсь локтями на его грудь, смотря на него.
— Тоже мечтатель. Ты продолжаешь удивлять меня, Дэн.
Ухмылка окрашивает его губы, и это не очень хорошо для меня, потому что появляются его ямочки, и они такие завораживающие, красивые и опасные для меня.
— Миссия выполнена.
— Ты все еще хочешь отомстить мне?
— Нет. Не думаю, что я вообще хотел этого, я просто… направил эти негативные мысли в эту конкретную банку.
— Значит ли это, что ты перестанешь быть злым?
— А я был?
— Ты был козлом.
— Рад видеть, что в вашем словаре есть красочные выражения, мисс Невинность.
Мои пальцы находят кровь на его лбу, и я пытаюсь стереть ее.
— Иногда я внутренне проклинаю. То, что я показывала, никогда не было тем, что я чувствовала.
Он тяжело дышит.
— Я начинаю это понимать.
— Правда?
— Да. Мне нужно время, чтобы разобраться во всем этом.
— Было исключение.
— Исключение?
— В тот день, когда мы впервые занялись сексом, я показала, что чувствую.
Горячий взгляд охватывает его черты, и я думаю, что он снова меня трахнет, но он целует меня.
Сладко и нежно, затем грубо и яростно.
— Скажи мне, что ты моя, Николь, — стонет он в мои губы.
— Я твоя.
Эти слова даются мне легче всего.
— Только моя?
— Только твоя.
Наверное, с тех пор как мы были маленькими.
Но я не говорю этого, потому что, очевидно, чувства не являются сильной стороной Дэниела.
Черт. Он все еще пытается разобраться с прошлым.
Если я дам ему время, он вернется ко мне, верно?
Он исцелится. Я исцелюсь, и он полюбит меня.
Я дрожу от этого.
Именно такая мысль возникла у меня одиннадцать лет назад. Что со временем он вернётся ко мне.
Но этого так и не произошло.
Все закончилось трагедией.
Я стараюсь не думать об этом, когда целую его и ложусь спать, прижавшись к его телу, с его ногами и руками, поглощающими меня в кокон.
Словно он не может достаточно прикоснуться ко мне, переплести свое тело с моим.
Быть со мной достаточно.
От легкого вздоха я просыпаюсь. Сначала меня дезориентирует утренний свет, льющийся из окна.