Империя Раздолья. Огненное сердце
Шрифт:
– Только смелостью?
Орсеша положила свои ладони на его широкую грудь, скользя к шее. И не отрываясь взглядом от его глаз. Жан перехватил её руки, разворачивая спиной и прижимая к себе.
– Наглостью восхищён тем более.
– Пусти, больно же!
– Неправда. Я держу тебя не так уж и сильно.
– Я закричу!
– Чтобы все узнали, как единственная дочь старосты по воинам шляется? Кричи!
– Я скажу, что ты затащил меня силой!
– Орсеша действительно повысила голос, сбиваясь на плач.
И вдруг до неё дошло,
– Разве не этого хотел твой отец?
Она подошла к окну. Жан уселся на пол, привалившись к спинке кровати. Он ждал.
Девушка немного успокоилась и, не поворачиваясь, начала рассказ:
– Ты прав... Я бы сама никогда сюда не пришла, несмотря на то, что ты мне действительно понравился. В тебе есть что-то притягивающее. Магическое.
Как будто он не знал. Чёртово проклятие! Орсеша продолжала:
– И отец не настаивал. Намекнул, конечно, но... Всё так сложно! Наш род вырождается. Нет сильных мужей, новой крови. А ты...
– Я тоже не лучший вариант, поверь.
– Из-за невесты?
– Главным образом.
Не объяснять же ей, что даже если она получит то, зачем пришла, то всё равно не понесёт от него?
Орсеша подошла к Жану и села рядом.
– Она красивая?
– Кто?
– Твоя невеста.
– Очень.Воевода прикрыл глаза. Восемь недель. Почти два месяца они в пути. Совсем не тот срок, о котором они говорили, прощаясь. Он отослал четыре письма. Но ответа не было. Она по-прежнему приходила к нему во сне. Обрывками воспоминаний растревоживая чувства . Её голос, улыбка, серебристый смех... Родной запах и руки у него на шее. Во сне она была рядом, как наяву. Как бы он хотел сейчас всё бросить и вернуться! Стиснуть, зарыться в её длинные густые волосы, почувствовать её мягкие губы, узнать, почему она не отвечает на письма... Тоска обуяла его с новой силой.
– Красивее меня?
– Орсеша искоса взглянула на Жана, закусив губу.
– У тебя есть любимый? Жених? Просто дорогой тебе человек?
Она нахмурилась:
– Дда..
– А почему вы не вместе?
– Мы вместе, - она сжалась, затравленно пряча глаза.
– Но отец не знает. Он против него.
– Настолько плох?
– Нет. Гасир хороший. Он ловкий. Только у него нет возможности заработать на выкуп столько, сколько запросил отец. А он специально назвал такую огромную цену! Но Гасир всё равно берётся за любую работу. Я его почти не вижу...
– Ты его любишь?
Румянец залил щёки девушки. Неловкая ситуация, и она это понимала.
– Да.
– Тогда зачем ты решила его предать? Почему ты сейчас здесь?
Ее подбородок задрожал, а на щеках сверкнули слезы. Безмолвно. Беззвучно.
Рассвет. Закукарекали петухи.
– Отец сказал, что если я... Если я проведу хотя бы одну ночь с тобой, и мне повезёт... Ну, ты понимаешь...
– Она старалась держаться, но у неё ничего не получалось.
– Тогда бы он снизил цену выкупа.
Слёзы катились рекой , тихие озвученные выдохи, несколько коротких всхлипов. Вот против чего бессильны мужские сердца, так это против женских слёз. Ему стало жаль девушку. Дурацкая ситуация! Он осторожно приобнял её:
– Иди сюда.
Удивлённо распахнутые карие глаза навели его на мысль, что эти фраза и жест могли прозвучать двусмысленно , и воевода пояснил:
– Не бойся. У меня в последнее время девушки то и дело на груди рыдают. Я уже почти мастер в успокаивании, - он тепло улыбнулся ей.
Орсеша придвинулась ближе, по-детски обняв его мощный торс.
– Сколько отец просит на выкуп?
– Пятьдесят золотых и дом. Дом он построил, а вот золото...
Жан присвистнул. Пятьдесят золотых - это двухнедельное пропитание обученного гарнизона из ста человек! Кстати, о гарнизоне...
– А твой Гасир, случайно, оружием каким-нибудь не владеет? Мечи, копья, секиры, луки?
– Он в дозоре стоит у ворот по нечётным дням. Гасир - лучник, но для дозорных отец требует владения мечом. У него уже неплохо получается.
– Познакомишь со своим возлюбленным?
– Но... Что ты задумал?
– Пока ничего. Для начала мне нужно с ним пообщаться. Но если всё получится, скоро выйдешь за него замуж.
– Правда? - не веря своим ушам, прошептала кареглазка.
– Я постараюсь. Но обещать ничего не могу. В любом случае, это для вас шанс.
Девушка уселась напротив него так, что её лицо было совсем рядом с его.
– Ты такой хороший!
– восхищённый беглый взгляд от глаз к расслабленным губам и обратно .
– И такой красивый, сильный... Я понимаю, что ты меня не любишь, но...
– Её взгляд вновь вернулся к его губам.
– Ты можешь подарить мне на память кое-что?
– Например?
– Например... Поцелуй.
Жан улыбнулся, взял её руку и мягко прикоснулся губами к тыльной стороне ладони. Тактично, ласково, не нарушая этикета. Хотя какой тут этикет? На лице девушки отразились поочерёдно изумление, восхищение и понимание.
– Иди к себе. После полудня найдёшь меня - скажу, где с твоим Гасиром встретимся. Пусть с оружием приходит. А у меня ещё дела.
– Я тебе выспаться не дала, да?
– она виновато улыбнулась.
– Я отдохнул. Меньше, чем хотелось бы. Но лучше, чем ничего. Иди уже, соблазнительница!
После ухода старостиной дочки Жан отправился в сарай, где должен был лежать раненный разбойник. Уже у самых дверей покосившегося дощатого домика он заметил Луня и Маверика. Они что-то с жаром обсуждали, но, завидев принца, хитро заулыбались.
– Чего скалимся?
– Да ладно, вашество, мы всё понимаем, - Лунь дружески хлопнул воеводу по плечу, - я тоже сегодня с тааакой женщиной был...
– Лучше б выспался нормально. Сегодня вечером уходим.Воевода был мрачнее тучи.
– Жан, ты чего не в духе? С девчонкой что-то не так?
– Маверик оказался более проницателен.